Моя воля
Шрифт:
Мысли отчаянно заметались, призывая на помощь, нащупывая все фитарели, которые хранились в её — даже те, к каким она старалась не прикасаться, оставшиеся дома пленники, переданные Талимом.
Глаза защипало от безысходности, но в глубине души родился порыв привычно расправить плечи, вздёрнуть подбородок. Страшно не хотелось, чтобы этот довольный лорд видел её слёзы.
Он приблизился, провёл тыльной стороной пальцев по правой щеке. Случайно ли, или что-то заметил — предводительнице показалось, будто прикоснулся к шраму, опалив. Прошёлся по шее, вызывая приступ отвращения. Поднял вторую руку, скидывая с плеч пеньюар.
— Хороша, — проворковал, обходя девушку вокруг.
Желание схватиться за щёку, проверить, не вернулся ли шрам, перекрыло желанием взмахнуть мечом, освобождаясь. Девушка заставила себя медленно выдохнуть.
“Браслет!” — выстрелило в голове почему-то голосом Лунара. Действительно, у неё же на ноге браслет. Был. Лунар, как обычно, позаботился обо всём заранее.
Тень его присутствия, надежда, что и на этот раз не бросит, успеет, наконец-то заставила вспомнить: она не просто воин, а ещё и предводительница лиаров. В сердце поднялся жгучий, горячий поток, придавая сил. Заученные мантры возвратились в сознание, вытесняя панику.
Первым делом Сафира отменила приказ невольникам: ещё не хватало, чтобы от невозможности исполнить и осознания, насколько она далеко, те попытались взбунтоваться. Вернула мысленные ограничения. Пусть лучше передадут, что она жива и вернётся.
Проверила Кадима — мараг, похоже, летел на гнаране. Приближался.
Затем попробовала почувствовать собственные ноги.
Ладони Адама скользнули по телу, заставляя поспешить. По рукам промелькнуло едва уловимое, но очень знакомое ощущение сжатия в кулаки. Похоже, один из них нашёл цель — на этот раз не стену и не стекло, что-то более мягкое. Некогда было задумываться, что.
Сквозь лёгкие домашние туфли проник холод каменного пола. Сафира всеми силами попыталась представить браслет на ноге, потянуться к изначальному камню. Что там Китилья рассказывала о его свойствах?
Мужчина обошёл её вокруг, взял безвольную левую руку, приближая к лицу. Принялся изучать рубины.
— Фаар никак мне Шейр не простит, — произнёс. Посмотрел в глаза Сафире: — Он был неравнодушен к моей жене.
“Её ты тоже силой держал?!” — хотела закричать предводительница, но голос по-прежнему не слушался. Снова сосредоточилась на ногах.
— Думает, за столько лет я не изучил всех свойств п… таких, как он? Ему тебя здесь не найти. Не бойся.
Не будь Сафира обездвижена, наверняка нервно расхохоталась бы. Фаара-то она как раз не боялась. Опасалась, не доверяла, старалась не упускать из виду. Но не боялась. До пронзающей дрожи, до ужаса, какой вызывал этот мрачный мужчина из тёмного мира.
Не выпуская руку, он провёл другой по её талии, бедру.
— Всё-таки воительницы восхитительны. Нет, пожалуй, ты побудешь немного со мной.
Сафира нахмурилась бы, владей она сейчас своей мимикой. Что он хочет этим сказать? Что ему от неё нужно?
Закрыла глаза, стараясь отстраниться от реальности и ненавистных прикосновений, сосредоточиться на ноге.
Первыми вспыхнули, взлетели, загорелись искрами волосы. Потом тугой шар любимой разноцветной энергии вырвался на волю, пронёсся по телу, возвращая чувствительность. Казалось, силы здесь больше, чем могло уместиться в браслете — или то камни приумножали. Сафира не позволила себе пошатнуться, сконцентрировалась, уходя вниз — под омерзительные руки, бесстыже касающиеся тела. Захват ближайшей, рывок в локте. Девушка оказалась сзади, цепко удерживая мужчину и оглядывая комнату в поисках меча.
— Надо же, — лица его она не видела, но голос оставался таким же лениво-довольным, что выбивало почву из-под ног. Будто у него есть какое-то неизвестное преимущество. — Воительницы прекрасны.
Сафира попыталась нажать на сустав, опустить противника на пол. Однако энергия снова начала уходить, навевая апатию и бездействие. Предводительница ещё раз обратилась к браслету, единственная мысль пришла в голову и сразу же вылилась в действии. Руки напряглись, одна продолжала удерживать локоть, вторая ударила в спину, выпуская яркую вспышку, которую Лунар называл “током”.
Адам упал. Одежда на спине опалилась, почернела. Только тогда предводительница вспомнила разговор. Если его невозможно убить, если он сможет распоряжаться телом даже после смерти…
Она с ужасом отступила, нащупывая фитарель Кадима. Адам пошевелился, обернулся. На губах всё та же улыбка. Начал медленно подниматься.
Девушка схватила со стола первый попавшийся прибор, швырнула в мужчину, бросилась к двери из зала. Туфли скользили на отполированном полу. Предводительница дёрнула створки — закрыто. Ещё раз ударила вспышкой, боясь, что силы снова начнут уходить. Выскочила и помчалась по длинному полутёмному коридору.
Кадим ощущался недалеко: значит Хэл не может повлиять на взаимосвязь через фитарели. Либо просто не знает о ней. Зато Кадим, похоже, не знает, как пробраться внутрь. Ищет возможность. Сафира подумала о Лунаре, попыталась настроиться на его фитарель. Почти сразу пришёл отклик — но далёкий, через который она не смогла бы определить, ни где он, ни чем занят.
“Сюда…” — послышалось, перед внутренним зрением мелькнуло знакомое девичье лицо. Не успев подумать, предводительница рванула в ближайшее помещение, откуда, как ей казалось, звучал голос.
Тяжёлая резная дверь поддаваться не хотела. Сафира присмотрелась, обнаружила отворяющий механизм. Разбираться было некогда, волосина снова сама влилась в руку, придавая нужную силу. Предводительница выпустила её в механизм, что-то щёлкнуло, и дверь отъехала в стену.
Девушка скользнула внутрь, наскоро огляделась. Помещение тонуло в полумраке, выглядело пустым и заброшенным. Сафира обернулась, обнаружила рычажок, закрывающий проём. Нажала. Прислушалась. Дверь медленно встала на место. Звенящая тишина сдавила виски, предводительница прислонилась к створке, успокаивая сердцебиение. Адам не гнался за ней, не звучали шаги, не слышался голос, и от этого становилось ещё страшнее.