Моя война(Документальная повесть)
Шрифт:
По пути к месту ее работы мы разговорились и рассказали друг другу, как оказались в Астрахани. Когда началась блокада Ленинграда, родители отправили Тосю к дальней астраханской родственнице, у которой она живет, работая в какой-то конторе. Нежданная встреча оказалась радостной для обоих. Расставаясь, мы условились встретиться вечером у ее дома.
Окрыленный приятной встречей, в приподнятом настроении, я продолжил свой путь. Еще не дойдя до здания курсов, встретил однокурсника по училищу, тоже лейтенанта Ивана Юхова, приехавшего сюда неделей раньше с таким же направлением на учебу. Он рассказал мне об обстановке в городе и на курсах.
Астрахань переживала тревожные дни, город подвергся бомбардировкам
Меня без промедления зачислили слушателем курсов в класс помощников командиров тральщиков, переодели в «робу» и послали на погрузку баржи, назначив старшим группы.
Вечером мы встретились с Тосей и на скамейке возле ее дома просидели до утра, рассказывая друг другу о том, как прожили два года разлуки. Вспомнили и давнюю встречу в Ленинграде. Тося приходила на свидание к памятнику Крузенштерну и, не встретив меня, подумала, что я ее обманул. Она еще несколько раз приходила к назначенному месту встречи и потом понуро возвращалась домой. Когда я рассказал, что тогда произошло, она успокоилась, подозрения ее рассеялись.
Я поведал Тосе о том, чем занимался весь день и что узнал. Услышав, что мне вместе с курсами предстоит переезд в Самарканд, она с испугом в голосе спросила: «А как же я?» На этот вопрос я ничего вразумительного ответить не мог. Наши встречи продолжались еще несколько дней, а ответа на ее вопрос не было, так как я ничего не придумал.
Всеми работами по эвакуации военно-морских учебных заведений из Астрахани руководил заместитель начальника управления военно-морских учебных заведений генерал-майор береговой службы А. Н. Татаринов. Он был известен своей строгостью, требовательностью, решительностью и высокими организаторскими способностями. Под его неусыпным контролем работы по загрузке плавсредств и вагонов шли без срывов и простоев. Не было дня, когда бы он не появлялся в местах погрузки.
Однажды, когда мы заканчивали погрузку очередной баржи, уже поздно вечером неожиданно снова появился генерал и приказал нашей группе в течение суток загрузить еще одну баржу, подчеркнув, что это очень важное задание. Новая задача не вызвала энтузиазма у моих «грузчиков», которые очень устали и мечтали об отдыхе. Но приказ есть приказ. Начали прибывать машины с грузом, а вскоре подошла баржа, и мы занялись ее загрузкой. Почти всю ночь и до середины следующего дня погрузочная работа не прекращалась. К концу погрузки приехал генерал. Он похвалил нашу группу за досрочное выполнение задания и объявил нам благодарность. Перед уходом он спросил, нет ли у нас каких-либо просьб. Я набрался храбрости и доложил, что встретил в Астрахани свою невесту, но не знаю, как ее забрать с собой. Генерал улыбнулся, возможно, вспомнив что-то из своего личного, и твердо сказал: «Хорошо, лейтенант, напиши рапорт на мое имя». Я быстро написал рапорт, на котором Татаринов размашистым почерком отметил: «Разрешаю в вагоне с семьями комсостава». В приподнятом настроении я побежал к домику на тихой улочке и с ходу сообщил Тосе о решении генерала. Она бросилась мне на шею и поцеловала. С дрожью в голосе я сказал, что назвал ее невестой, когда
Наш эшелон шел до Самарканда 17 суток, часто останавливался на полустанках и разъездах, пропуская встречные воинские эшелоны, следующие на запад, к фронту. В этом долгом пути у нас было много времени для разговоров. Мы признались друг другу в любви и преданности, мечтали о светлом будущем, которое обязательно ждет нас.
В Самарканде слушателям пришлось разгружать вагоны с учебным оборудованием и прочим имуществом, перевозить и размещать его в отведенных городскими властями помещениях. Но это не мешало нашим ежевечерним встречам. А в канун 7 Ноября мы стали мужем и женой.
1 сентября начались занятия на курсах, программа которых была сокращена, чтобы компенсировать время, затраченное на перебазирование. Занятия на курсах закончились в конце февраля 1943 года. Мне как закончившему курсы с отличием предоставили право выбора флота, и я выбрал Северный.
Никаких торжеств после окончания курсов не было, все прошло буднично и скромно. Начальник курсов контр-адмирал Коренев произнес напутственную речь и сказал, что назначение на должности будет сделано, когда мы прибудем на флот. Был зачитан приказ Наркома ВМФ о присвоении группе лейтенантов, в том числе и мне, очередного воинского звания старший лейтенант. Заменить нарукавные нашивки мы не успели и покинули стены курсов в лейтенантской форме одежды. Прощание с женой было трогательным и тягостным. Мы понимали, что расставание будет долгим, так как конца войны не было видно. К тому же я уезжал на действующий флот, который активно сражался с немецкими захватчиками.
Часть II
НА МОРЕ
Впервые на Севере
До Мурманска добирался пять суток. Когда поезд остановился, я не увидел вокзала — его не было. Все станционные конторы и военный комендант размещались в бараках. Город был почти полностью разрушен вражеской авиацией, в чем я убедился при последующих посещениях Мурманска.
Было тихо. Шел снег. Сказывалась полярная ночь — светлого времени суток в начале марта было немного. Узнав, как добраться до Полярного, где находились штаб флота и отдел кадров, я пошел на пассажирский причал. Здесь, к моему счастью, стоял готовый к отходу небольшой рейсовый теплоход «Сосновец», на палубу которого я и ступил.
Хотя было прохладно, я часто выходил на палубу, чтобы посмотреть на залив и его берега. Поразило безмолвие, царившее повсюду, нагромождение скал и сопок по обоим берегам залива. Восточный берег залива выше западного, повсюду виднелась почти непрерывная цепь возвышенностей, круто спускающихся к урезу воды. Местами скалы не были покрыты снегом, а в расщелинах пробивался мелкий кустарник. Я смотрел на это чудо природы, восхищаясь его красотой и величием.
Через полтора часа через узкий пролив Перейма, отделяющий остров Екатерининский от материка, теплоход вошел в Екатерининскую гавань, берега которой были высокими и крутыми, лишенными растительности. На южном берегу гавани расположился город Полярный, который я более внимательно рассмотрел позже.
После обеда я без труда нашел здание, где располагался отдел кадров и где без промедления был принят его начальником капитаном 3 ранга В. А. Хреновым. В глаза бросилась красивая фигура главного кадровика флота, его безупречная выправка, белоснежные рубаха и манжеты.