Моя война
Шрифт:
Девушка закричала, и попыталась вырваться. В зале никто не обратил на этот крик внимания. К ним привыкли и воспринимали как само собой разумеющееся действие.
Рука толстяка взметнулась для удара…
Но она так и зависла в воздухе. Чья-то твёрдая и сильная рука держала её за запястье. Девушка воспользовалась паузой, соскочила с колен толстяка и стала за спину своего неожиданного, и таинственного защитника.
– Ах ты су… – не успел выкрикнуть сидевший напротив толстяка, мужик в джинсовом костюме, как рухнул на пол, бутылка, только что принесённого американского виски разбилась вдребезги о его голову.
– Тебе конец! – вскочил кто-то на другом конце стола, хватаясь за нож, лежащий на столе, но парень в пятнистом камуфляже, ловко выхватил правой рукой пистолет, и забегаловку оглушили два выстрела, в зале сразу повисла мёртвая тишина, которую нарушили лишь два падающих тела, чем-то лязгнув о керамическую плитку пола.
Парень окинул взглядом сидящих за столами, посетители так и остались сидеть с открытыми и набитыми ртами, только взгляды были прикованы к нему и его пистолету, и во взглядах этих, читалось удивление и страх, оценив обстановку, понял, что ни кто и ни что пока не угрожает, заговорил:
– Слушай сюда. Ты мразь американская, думаешь, что ты герой? Так вот, сообщу тебе пренеприятнейшее известие, ты ошибся! – он вывернул руку толстяку, так, что хрустнула кость. – Иметь дело с женщиной, это, по-вашему! Но я, такие дела не прощаю никому. Проси прощение, мразь! – его тон был суров, смертельно спокоен и холоден.
Все сидели молча. Ждали. Как всегда, толпа, ждала зрелища. Неважно какого, но чтобы с огоньком и мордобитием. И чем больше крови, тем лучше.
– Не слышу?
– Я не буду…. У… этой мать твою… обезья…
Договорить он не успел. Удар коленом пришёлся как раз по зубам. За столиком напротив началось движение, очевидно кто-то из посетителей хотел прийти на помощь толстяку, но пара новых выстрелов навсегда успокоила их и их желание.
– Даже не пытайтесь! – кинул фразу в зал, незнакомца поняли и замерли. – Ну?! – и снова обратился к толстому посетителю, переводя взгляд с посетителей на него. – Только так чтобы все слышали!
– Да…. Да… Больно, чёрт, как же больно. Понял, понял… – забрюзжал толстяк, чувствуя, что ещё секунда промедления и рукоять пистолета, опустится на его голову. – Я…. Я… приношу свои извинения! Мисс! Я был не прав. Погорячился. Извини меня, выпил лишнего….
Хватка на запястье ослабла.
Парень взял за руку напуганную девушку и повёл за собой к выходу, толстяк судорожно хватал ртом воздух и кривился от боли, выплёвывая выбитые зубы, кровь с разбитого носа и губ, текла ручьями прямо на его толстый живот.
Лишь в конце зала перед лестницей, незнакомец повернулся к смотревшим ему вслед завсегдатаям, произнёс:
– Русские никогда и никому не проигрывают. Мы проиграли битву, но впереди вас ждёт ещё целая война. И она будет – за нами! Это я вам обещаю.
И уже стоя на первой ступеньке, вдруг обернулся в зал. Посетители, помня, что у парня пистолет, подались назад, некоторые вжались в кресла, ожидая выстрелов, или ещё какой гадости от этого безумного русского.
– Забыл, – парень бросил на барную стойку несколько бумажных купюр. – Я не бандит…. Хотя если честно, кухня ваша говно! И цента ломаного не стоит! – помедлив немного продолжил, – Меня, Святославом зовут, это так на всякий случай, чтобы знали, кто вам рыло начистил. Можете смело об этом всем рассказывать!
Через несколько секунд молодые люди стояли на улице.
Святослав глубоко вздохнул, спрятал пистолет, и быстрым шагом пошёл на северо-восток. За ним едва поспевая, бежала молодая официантка.
Ночь спустилась на город, и он полностью со всеми своими жителями и проблемами оказался в её власти.
В темноте, то и дело, пробегали разные тени, пугая и без того перепуганную девушку. Где-то вдалеке залаяла собака, ей ответила вторая, третья....
Кругом лежали кучи мусора. Город давно перестали убирать. Коммунальные службы обанкротились, дворников и прочих служащих уволили, и те не многие что работали, получали копеечную зарплату, и не имели никаких прав в современном обществе.
Не стриженые кусты, щетинились густыми усами в оставшихся ещё кое-где газонах, появлялись сквозь густой туман разными причудливыми фигурами. Ветер, шумевший в кронах деревьев, заглушал шаги идущих по городу путников. Огней становилось меньше, шаг Святослава стал тише. Многоэтажки остались позади, лишь приземистые перекошенные от времени то тут, то там попадались одноэтажные жилые домики. В зашторенных окнах ещё горел тусклый свет.
Путник остановился, да так резко, что бежавшая следом официантка налетела на него со всего маха, и чтобы не упасть ухватилась за камуфляжную куртку. Но тот словно ничего не заметил, огляделся по сторонам, свернул с дороги и направился к полуразрушенному дому, спрятавшемуся в густой растительности. Через темные провалы окон он заглянул внутрь, там было пусто.
Несмотря на приближающуюся осень, стояла тёплая погода. В доме частично отсутствовала крыша, зато он был сухим и вполне пригодным для ночёвки.
– Для ночлега сойдёт, – буркнул Святослав, так звали незнакомца, и прошёл в дальние комнаты.
Среди бытового мусора возвышалась металлическая кровать, чудом уцелевшая от рук сборщиков металлолома, а этим делом занимался каждый третий житель города. Рядом на полу лежала гора вещей, оставшихся после старых хозяев.
– Сиди здесь, – впервые за несколько часов он обратился к бывшей официантке, а теперь попутчице, – я сейчас приду.
Девушка молча повиновалась. Конечно, там, где-то в глубине души, хотелось возразить и пойти с ним, но в её спасителе чувствовалась какая-то могучая и доселе неизвестная ей сила, и напор этот словно придавил к железной сетке. Сердце забилось часто-часто, но страх сковал все мышцы, когда мужчина скрылся в дверном проёме. В голове зажужжал рой плохих мыслей, куда он ушёл, вернётся или нет?! Что делать если останется одна? Выжить в этом городе не возможно, ведь наверняка за ними уже идёт охота. Для этих целей используют специально подготовленных Федералов, у коих в помощниках всегда найдётся пара – тройка «шестёрок – стукачей», да собачек натасканных на поимку беглецов. Вернуться к дяде, у которого прожила несколько последних лет, после смерти родителей, это всё равно, что пойти сразу сдаться прямо в руки палачам. Дядя Митяй только протрезвеет, как сразу побежит к «Федям», так за глаза называют всех Федеральных агентов. Дабы не испытывать судьбу, решила сидеть на месте и ждать возвращения нового знакомого. Иногда мысли уводят нас очень далеко, и рисуют парой очень страшные рисунки, а в итоге оказывается всё проще и совсем те так уж и страшно.