Моя выдуманная жизнь
Шрифт:
Звонили из полицейского участка. Меня попросили спуститься вниз, к копам, которые продолжали торчать возле подъезда, и ответить на ряд уточняющих вопросов. Что же, суть понятна, и общение заняло чуть более минуты.
На самом деле ситуация оказалась немного сложнее: меня пригласили проехать с ними, в отделение. И вот вскоре я уже сидел в участке, точнее маленькой комнатке. Передо мной расположился уставший детектив, который фиксировал информацию, которую я мог дать. Ну, конечно, не сам по себе, а отвечая на его вопросы: в какое время я обнаружил тело, когда покинул здание, зачем Мишель
С каждой минутой вопросы становились всё более оскорбительными, как будто в убийстве подозревали меня!
По дороге домой прошёл мимо дома моих родителей и церкви, в которую мы раньше ходили, но не стал заглядывать ни в одно место, ни в другое. Вместо этого задаюсь вопросом, почему я позволил себе зайти так далеко. Столь сильно отгородился от других людей, общества и наших традиций. Умерла женщина, и отчасти это из-за того, что она встретила меня, но единственное, что я могу чувствовать, — это потребность знать, что произошло с её душой. Что происходит после того, как сердце перестает биться, а мозг — думать.
Вернувшись домой, осознал, что уже наступил вечер. Я принял душ, поужинал, какое-то время позалипал в телек, а потом пошёл спать.
Утром, приготовив завтрак, я уже планировал к нему приступить, но в дверь кто-то постучал. Это оказались полицейские, но не те, которых я видел вчера, — какие-то другие. Один из них показал мне ордер на обыск моей квартиры, а другой сообщил, что я арестован за убийство Мишель Доусон.
Я впал в ступор. В замешательство. Возможно, самое лёгкое состояние комы, ведь попросту не мог понять ни одного слова из того, что мне говорили.
— Возможно, вы не наносили тот удар ножом, от которого она умерла, — полицейский достал наручники, — но это не отменяет факта вашей вины. Косвенной.
— Вы хотели её смерти, — подтвердил второй коп, кивнув на слова напарника.
Ещё один офицер начал обыскивать меня: он засунул руку в мой карман и… достал оттуда жвачку.
В этот момент я проснулся, ощущая, как обливаюсь холодным потом.
— По степени неприятия этот сон стоит на уровне убийства и расчленения той проститутки, — хрипло рассмеялся я. — Боже, что за бред, — и закрыл руками лицо. — И как же точно сны ударили в цель!
В моей жизни было время, когда сны и реальные воспоминания было трудно отличить, а уж отделить реальность от вымысла и вовсе было невозможно. Я просыпался от снов в гневе, потому что хотел, чтобы в них проходила моя реальная жизнь, а на следующий день — в облегчении, потому что всё было наоборот.
За сегодняшнюю ночь мне приснилось очень и очень многое.
— Писать придётся долго, — прикрыл я глаза. — Но память пока что свежа.
Я зашёл в комнату к Раулю, но он спал. Потому что никуда не пропадал. И Мишель не умирала. И меня не арестовывали. Всё это оказалось сном. Чудовищным сном, который вырвался из моего подсознания, постепенно набирая оборот, градус безумия, который, наконец, дошёл до своего логичного конца.
Вернувшись в гостиную, в полной темноте включаю телевизор, сделав его потише. Мне нужно было немного проветрить голову. Я знал, что ничего не забуду, но пока… небольшой перерыв.
Переключая каналы, нашёл местные
— Чёрт бы вас побрал, — буркнул я, узнав, что погибло ещё несколько человек. Кого-то застрелили, кого-то зарезали. О причинах не сообщали, но я отчего-то уверен, что мотивом была война наркокартелей, о которой рассказал Рауль.
За окном начинало светать. Я записал сон, а потом сходил в душ, смывая с себя все ночные переживания. Отправившись готовить завтрак, я услышал стук в дверь и сразу вспомнил окончание моего сна. Нервно усмехнувшись, подошёл к двери и заглянул в глазок.
Какой-то незнакомый чёрный парень. Похоже, дружок Диего и Рауля, но я могу лишь предполагать, потому что истинную цель, конечно же, не знаю.
Секунду подумав, всё-таки открываю дверь.
— Привет, — улыбнулся он. — Я к Раулю.
Ага, не ошибся.
— Привет, — слегка нахмурился. — А ты кто такой?
Вопрос предельно грубый, но у меня не было настроения. Сегодняшний сон выбил меня из колеи.
— Да я с Диего, — парень пожал плечами. — Ну, друг его.
— И как у него дела? — прислонился я к дверному косяку.
В ответ он лишь отвёл взгляд и кивнул, смотря куда-то вбок.
Это называют «язык тела». Но он — просто внешняя проекция мыслей в нашей голове. Что же у этих ребят там происходит? И есть ли мне до этого хоть какое-то дело?
— Подожди, я сейчас, — закрыл я дверь перед его лицом, а потом разбудил Рауля. Тот быстро умылся, собрался и ушёл. Возникло ощущение, что это последний раз, когда я вижу кого-либо из них, и моя квартира наконец-то снова принадлежит лишь мне.
Какое же это приятное чувство! Признаться, у меня были более чем хорошие соседи. Ни Диего, ни Рауль не шумели, не создавали мне хлопот и даже несколько раз закупали еды. И пиццу, конечно же. То есть не сказать, что меня кто-то объедал, но… Это всё равно создавало сложности. Я ощущал, что нахожусь в квартире не один, и меня напрягал этот факт.
Заглянув в комнату, где проживал Рауль, я оглядел свои дневники. Все на месте и ровно на тех местах, куда я их ставил. Ощущение, что к ним никто и никогда не прикасался. Приятное чувство.
Похоже, Рауль и правда оказался весьма умным и аккуратным парнем. Мне нравится в нём эта черта. Складывается ощущение, что он может пробиться в этой жизни, причём не только в среде криминала, но и выбрав нормальную карьеру. Как же судьба распорядится его жизнью? Опять бросок монеты! Орёл и решка… сейчас она, можно считать, зависла в воздухе, отсчитывая последние мгновения, чтобы окончательно решить, кем же Рауль станет.
Отчего-то вспомнился сон, где я куда-то шёл в центре города, в потоке других занятых людей. Все куда-то спешили: шли пешком, ехали в машине, на велосипеде, на скутере или даже бежали на своих двоих. Опаздывали? Прямо как Хэлен… ха-ха!
В качестве контраста выступали неподвижные люди. Они обычно прижимались к стенкам домов. Там они стояли, сидели или лежали… Бездомные мужчины, женщины и дети. Целые семьи. Мусор нашего общества. Каждая система производит отходы, без которых просто невозможно существовать. Нет страны, города или, чего уж там, исторической эпохи, в которой не было бы нищих.