Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 2
Шрифт:
Мы слишком долго разговаривали. Ни Хаямы, ни остальных уже не было. Самым громким звуком, который я слышал, был шелест летнего ветерка в пустынной бамбуковой чаще. Солнце катилось к закату, цвет неба уже начал меняться. Я посмотрел в сторону далёкого выхода.
И увидел знакомый подпрыгивающий шарик причёски. Сам того не желая, я нашёл её.
Девушка сидела на парапете, обняв колени и играясь с мобильником.
— Хикки, ты опоздал! Все уже ушли, знаешь ли!
— А, да. Виноват, автопилот заглючил… так куда все пошли?
— Сайзе.
Старшеклассники Чибы действительно любят Сайзе. Известнейший семейный ресторан Чибы, существующий с незапамятных времён… нет, это уже перебор. Хотя кормят там недорого и вкусно.
— А ты чего не пошла? — Спросил я прямо в лоб.
— А? — Юигахама поморгала. — Ну, понимаешь, я решила тебя подождать. Потому что… я неловко себя чувствую, когда ты отстаёшь, знаешь ли.
Крутя пальцами, она нерешительно посмотрела на меня. Увидев её такой, я улыбнулся, сам того не сознавая.
— Юигахама, ты такая славная.
— А?! Ч-что?! Э-это совсем не так! — Она отчаянно замахала руками. Всё лицо её было красным, наверно, от заходящего солнца.
Не понимаю, почему Юигахама это отрицает, но она действительно славная. Она хороший человек. Вот почему я должен сказать ей прямо.
— Знаешь, не стоит так заботиться обо мне. Я чисто случайно спас твою собаку. И в любом случае остался бы одиночкой, даже без этой аварии. Не стоит так переживать. Это я и сам себе всегда говорил.
На самом деле я так никогда не говорил, но я достаточно хорошо себя знаю, чтобы понимать, что это правда. У меня, наверно — нет, наверняка — не было бы друзей, даже если бы я добрался до школы нормально.
— Т-ты вспомнил, Хикки? — Юигахама смотрела на меня широко раскрывшимися глазами.
— Нет, не вспомнил, честно говоря. Просто ты как-то приходила к нам домой благодарить. Комачи мне об этом рассказала.
— Да, верно… Комачи рассказала… — Она хмыкнула и слабо улыбнулась. И чуть опустила голову.
— Извини, похоже, ты так стараешься из-за меня. Не надо больше так за меня переживать. Я всегда был одиночкой, и авария тут совершенно не при чём. Не надо чувствовать себя виноватой или обязанной. — Я немного помолчал. — Если ты добра ко мне из-за беспокойства за мои чувства, перестань.
В этот момент я остро ощутил, насколько был груб. Я практически швырнул в неё эти слова. Не понимаю, почему. Не было же ничего, чтобы так злиться.
Я почесал голову, стараясь скрыть раздражение. Это было отчаянное хватание за соломинку. Снова наступила тишина, от которой мне было не по себе.
Впервые тишина оказалась для меня невыносима.
— Ну, это, ум-м…
Мы пытались найти слова, которые должны были произнести,
— Ну, понимаешь, как бы это сказать… Это на самом деле не так. Понимаешь? — Она опустила взгляд, лицо её исказилось болью. — Я имею в виду, на самом деле это не так…
Я больше не видел выражения её лица, потому что Юигахама опустила голову. Продолжая бормотать слабым, дрожащим голосом.
— Это не… не так… совсем не так…
Юигахама всегда была славной девочкой и, наверно, будет такой всю жизнь. Если реальность — жестокая госпожа, то ложь — добрая.
А значит, доброта — это ложь.
— Ум-м, ну, понимаешь… — Начала Юигахама.
Она вскинула голову и посмотрела на меня. Её глаза затуманились слезами, но она твёрдо смотрела на меня, не отводя взгляд. Первым отвёл глаза я.
— …ты дурак.
А затем развернулась и бросилась бежать. Но через пару метров вдруг замедлилась и поплелась, словно под тяжкой ношей.
Я смотрел ей вслед, пока она не исчезла из виду. А потом резко развернулся.
Должно быть, она отправится в Сайзе, где её ждут остальные. Но ко мне это не имеет никакого отношения.
Ненавижу быть среди людей.
И ненавижу славных девочек.
Они всегда рядом, куда бы ты ни пошёл, но они всегда недосягаемы, словно луна в ночном небе. И эта дистанция до них непреодолима.
Они просто поздороваются с тобой, а ты весь день не можешь перестать думать об этом. Пишешь им, и твоё сердце трепещет. Позвонят тебе, и тупо пялишься на список звонков весь день.
Но я знаю, что это такое. Это доброта. Я почти всегда забываю, что тот, кто добр к тебе, добр и к остальным. Это не значит, что я не чувствую доброту. Чувствую. Ещё как чувствую. И потому она вызывает аллергическую реакцию.
Однажды я уже прошёл через это. Опытный одиночка, обжёгшись на молоке, всегда дует на воду. Признание в любви как наказание за проигрыш в «камень-ножницы-бумага», фальшивые любовные письма, написанные пацанами под диктовку девчонок — не хочу иметь с этим ничего общего. Я ветеран войны. Никто не умеет проигрывать лучше, чем я.
Всегда ждать и всегда ошибаться — меня больше никогда не обманут ложные надежды.
И я всегда буду ненавидеть славных девочек.
Послесловие
Добрый день, это Ватару Ватари.
На сей раз я попытался пробудить свои воспоминания о том, что именуют юностью. Но они оказались настолько смутными, что это было очень непросто. А всё потому, что на ум приходят сплошь неприятные моменты, о которых не хотелось бы вспоминать. Наверно, эти моменты всё ещё слишком близки мне. Прошло уже много лет с тех пор, как я закончил школу, и я верю, что должен не ждать, а становиться другим человеком.