Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 6
Шрифт:
— А ветер всё сильнее, правда?
Никто ничего не ответил.
Слышно было лишь постукивание оконной рамы.
Нисколько не огорчившись ответным молчанием, Юигахама продолжила.
— Я слышала, что надвигается тайфун.
Мы с Юкиноситой наконец оторвались от книг.
Юигахама облегчённо вздохнула.
— А на каникулах была такая хорошая погода.
— Правда? А мне почему-то кажется, что дни в основном были сумрачные.
Я задумчиво поднял голову, не в силах припомнить хорошие дни. Помню лишь погоду в DO-TEN P-KAN5 и
— Хикки, да ты вообще из дома не выходишь. Конечно, ты не в курсе, — фыркнула Юигахама. Пожалуй.
— …Ну да. Нынешние солнечные занавески очень эффективны, потому и кажется, что темно.
— Они солнечные, но от них темно? — Озадачилась Юигахама. Я обнаружил, что и сам озадачен.
— А?
— Э?
Мы с Юигахамой обменялись недоумевающими взглядами, и я понял, что она имеет в виду что-то не то. Эй, не всерьёз же она это спрашивает, правда? Боже, какая кошмарная девица.
Слушающая нашу невразумительную беседу Юкиносита захлопнула свою книжку и неуверенно подала голос.
— …На всякий случай объясню. Солнечные занавески – это такие штуки, которые блокируют солнечный свет.
— Э?.. А, т-точно! Угу… Я так и знала… — После недолгой изумлённой паузы ответила Юигахама, отводя взгляд. Я посмотрел на неё как на несмышлёного ребёнка и добавил…
— Знаешь, эта традиция тянется с давних времён. Даже древние глиняные фигурки изображают людей в тёмных очках. Мы не народ света.
Да, есть народ, который взвалил на плечи судьбу ненавидеть свет и любить тьму. И называется он «японцы». Ого, объяснение настоящего чуни.
Юкиносита приложила руку к виску, словно у неё разболелась голова и вздохнула.
— Там не тёмные очки, а что-то вроде устройств, что используют эскимосы, чтобы защищать глаза от блеска снега. Свет и тьма тут совершенно не при чём…
Её тихий голос напоминал слабый шёпот. Но в тишине слова звучали совершенно чётко.
— А, вот как? Хе-е…
Изображаемое смущение никак не вязалось с её торжествующим видом. Господи, никак нам нормально не поговорить. Даже поучающий тон звучит совсем не так, как раньше.
— …
— …
Юкиносита, похоже, не горела желанием продолжать разговор. И вернулась к чтению.
Я подпёр щёку одной рукой, другой переворачивая страницы.
Вдалеке посвистывал ветер. Такой звук, будто там пробирается шпион.
Кто-то кашлянул.
А затем единственным звуком, что я слышал, осталось тиканье часов.
Интересно, насколько синхронно люди осознают наступившую тишину?
Юигахама вздохнула, явно собираясь что-то сказать.
— Знаешь, Хикки, ну, тебе обязательно надо почаще выходить на улицу. Витамин C, понимаешь? Ты его наберёшься.
— Сдаётся мне, ты имеешь в виду витамин D. Ты что, лимон какой-нибудь, витамин C производить? В человеческом организме он не синтезируется.
—
— Ага. И кстати, чтоб ты знала, для получения нужной дозы витамина D достаточно побыть под солнцем дважды в неделю по полчаса. А значит, мне не нужно покидать дом, — с видом победителя объяснил я. Как гуманитарий, я особенно хорош, когда дело касается всяких пустяков. Пожалуй, это и в самом деле может оказаться характерной чертой гуманитариев.
Юигахама заколебалась, удивлённая моими глубокими познаниями. — Какого чёрта ты столько знаешь?.. Ты что, помешан на своём здоровье?.. Отвратительно… — Ударили меня её жестокие слова.
— …Когда-то мои родители говорили нечто похожее, вот я и поинтересовался.
— Хех, а ты и правда не любишь из дома выходить…
— Как и следовало ожидать от Хикикомори.
— Заткнись…
Опять. Так откуда ты знаешь моё прозвище из средней школы?
Я хотел продолжить, но сразу остановился… Ну, нет ничего плохого в том, чтобы ничего не говорить. Понимаете? Просто сейчас правильнее будет помалкивать. Бывает такое. Когда кто-нибудь с тобой заговорит, а ты увлекаешься и выдаёшь реплику, на которую все отвечают молчанием. Неожиданно нахлынувшее воспоминание заставило меня мучительно съёжиться.
Но даже если ничего не говорить, всё равно повиснет молчание.
— …
— …
Юкиносита по-прежнему равнодушно смотрела в свою книгу. Её ресницы даже не дрогнули.
Такое безразличие явно беспокоило Юигахаму, попытавшуюся разрушить тишину смехом.
— Ха-ха-ха… Хикки, а ты и в самом деле хикки.
— Слушай, праведники живут так с древних времён. Даже глава всех богов японских легенд, великая Аматерасу, была затворницей.
Я следую заветам древних легенд. Я живу как бог, иначе говоря, я бог нового мира.
— В конце концов, по японским легендам боги отнюдь не были праведниками…
— Это как?
— Да вот так… Много там всего такого.
На самом деле там сплошная путаница. Если внимательно читать легенды, можно найти массу забавных историй.
— Когда я слышу «бог», я представляю себе нечто безупречное, — восхищённо простонала Юигахама.
Ну, будь это единый и всеобъемлющий бог, может, он и был бы таким. Но когда речь идёт о японских богах, о безупречности говорить не стоит. Множество богов – это легенда нашей страны. И они совсем не обязательно абсолютно праведные, всеведущие и всемогущие боги.
Дойдя до этой мысли, я проронил несколько слов.
— …Пожалуй, не только богов не стоит идеализировать.
Ответа я не ожидал. Это была всего лишь реплика под номером восемнадцать из списка моих семейных монологов. Но после долгой паузы сквозь шелест перелистываемых страниц пробился тихий голос.
— …Думаю, да.
Она высказала то же самое мнение, наверно, точно так же не ожидая ответа. Она ни на кого не смотрела и ни к кому не обращалась.
Ничего нельзя идеализировать.