МОЯ. Не отдам!
Шрифт:
Теперь уже не нависает сверху, снова ложится сбоку, но продолжает меня волновать и беспокоить близостью своего мощного, разгоряченного тела. И эти бедра… Он опять фиксирует меня ими и пошло трется об меня крепкой эрекцией.
— Секс — это естественное болеутоляющее. Он вызывает выброс эндорфинов, которые уменьшают боль и стресс. Тебе просто необходимо хорошенько потрахаться!
— Мне не больно. И стресс у меня только от тебя!
Я толкаю здоровяка ладонью в грудь, чтобы он слетел с дивана на
— Собери свою влагу.
— У меня нет влаги! — протестую.
— Соврешь — буду наказывать, — сообщает ледяным тоном.
Мои пальцы утопают в вязком секрете, настойчивое давление руки и пальцев Дана не позволяет игнорировать изменения, происходящие с моим телом. Я в шоке, что у меня между ног так липко и скользко.
— Я грязная. Боже, мне нужно помыться.
— Ты возбужденная, Белка, — нажимает моими пальцами и трет. — Ужасно мокрая.
Голос Дана сбивается от частого дыхания.
Пальцы ведут ниже, он собирает ими мою влагу и вынимает из моего белья. В то же время делает быстрое движение и стягивает свои трусы вниз.
— Сожми пальцы крепко… — командует, обернув кулак вокруг моей ладони.
Расстояния между мной и мужским органом больше нет.
Он у меня в ладони. В кулаке. Под пальцами.
— Ааааа…
Ощущения невероятные.
Покалывание и мурашки сменяют друг друга.
Глаза жжет перцем.
Пульсирующая горячая сталь на ощупь кажется нежной, бархатной.
Но под тонкой оболочкой он тверже гранита. Чувство непередаваемые.
Боязность и любопытство борются друг с другом.
— Делай! — приказывает.
Сжатия пальцев и движения вверх-вниз в быстром, отрывистом темпе.
Показывает, как ему нравится.
Сердце снова спотыкается в груди, словно замерло у самого края обрыва.
Я боюсь посмотреть мужчине в лицо, но когда осмеливаюсь быстро взглянуть, замираю. Брови нахмурены, сведены к переносице, губы чуть-чуть приоткрыты. Там зов белоснежных зубов и влажного языка, медленно скользящего по контуру изнутри.
Интерес.
Я протягиваю свой взгляд чуть-чуть выше.
Его сумрачные глаза неотрывно наблюдают за мной, и там проносятся вспышки ослепительных молний.
Низ живота наливается свинцом. Темнота комнаты вокруг кажется живым и теплым существом.
Чернота порока пугающая и зовущая.
Почти такая же зовущая, как собственный ритм пульса. У моего тела их будто стало два — тот, что запущен слабым сердцем, и тот, что горит костром между ног.
Эти две волны играют со мной в злую шутку: кто перетянет, а пальцы движутся, движутся по горячему члену, насильно направляемые уверенной мужской рукой.
Глава 9
Глава 9
Осло
Пальцы
В ней нет уверенности и последовательности, то пережимает у самой головки, то у корня едва держит, торопится разжать.
На личике выражения сменяются одно другим — от шока и брезгливости, до любопытства и искреннего, смешного проявления «зажмурюсь-ка я покрепче».
— Подстраивайся!
— У меня сейчас пальцы отвалятся.
— Уже, что ли? Смотри…
— У-у, — отрицательно качает головой из стороны в сторону, упрямится, словно капризный ребенок.
Но сама же… едва заметно хитро приподнимает реснички и замирает, тихо ахнув.
Я двигаю кулаком медленнее, амплитуда длинная, рывки неспешные, чтобы оценила размах и поняла, как надо.
— О черт… — теперь уже в открытую пялится.
— Никогда не видела, что ли?
— Видела, — вспыхивает. — Но…
— Но?
Разживаю свои пальцы, поглаживая ее руку, снова накрываю ладонью. Теперь она движет рукой иначе, намного лучше.
Да, способная. Мммм… Мне нравится ее руки — запястья тонкие, но сильные, едва заметная россыпь веснушек на бледной коже, как отпечатавшиеся замысловатые созвездия.
— Ты большой.
Ее дыхание становится частым. Я немного ослабляю контроль.
Сбавляю давление, позволяю ей самой подвигать пальцами.
И жду…
Не перестает.
Смотрит, как головка поблескивает выделившейся смазкой, не отрываясь, наблюдает, и прихватывает языком слюнку, побежавшие на губы.
Меня подбрасывает вверх от этой картинки. Бедра охвачены спазмом и жаждой движения.
— Быстрее. Я хочу кончить. Жестче двигай…
— Тебе не больно?
Какого-то хрена отпустив член, она ныряет ладошкой под трусы и поглаживает мошонку, взвешивая на ладони яйка.
— Боже, какой ты нежный, мягкий… — шепчет так, словно ведет по коже кусочком бархата. — И горячий…
Пальчики медленно ведут обратно. Подушечки пальцев очерчивают рельеф вен.
Сладкая пытка, будто по члену струится жидкое, немного разогретое масло.
В голове проносятся десятки вариантов…
— И твердый. Очень твердый… — выдыхает со стоном, сжав свои узкие бедра.
Ее пальцы снова пытаются взять член в кольцо, обхватив его плотно.
Даа… Вошла во вкус, играет со штурвалом, пробуя двигать смело и отрывисто.
Пустить бы в ход ее язычок, в ротик спермы налить столько, чтобы лизала ее потеки, подбирая пальчиками полупрозрачные капли с подбородка.
И я бы ей обязательно вставил хорошенько. Другую девку уже бы нагнул к члену, и она охотно взяла бы в рот, отрабатывая крышесносный оргазм в надежде получить его снова.