Мозаика судеб
Шрифт:
– И совсем не похожа на мою работу, – отрезал Пит, направляясь к бару, чтобы наполнить свой стакан. – Это более смахивает на оплачиваемый отпуск.
Дина подбежала к нему сзади и, шутя, обеими руками обняла его за талию.
– Эй, поосторожней! – предупредил отец.
– А мне кажется, что ты все-таки ревнуешь, – с усмешкой сказала Дина. – И это нечестно, потому что у тебя столько подружек…
Адриена удивила их обоих:
– Она права, Пит. Дине, должно быть, неприятно сознавать, что ты придерживаешься двойного
Пит бросил в стакан кубик льда, потом примиряюще улыбнулся:
– Здесь нет никакого двойного стандарта. Просто не надо смешивать мою личную жизнь с родительскими обязанностями.
– Это относится и к маме? – поинтересовалась Дина.
– Если она подвергает себя опасности, общаясь с подобными типами, несомненно. Зачем меня об этом спрашивать?
– Ну, а как насчет других людей, с которыми ты имеешь дело?
– Кого ты имеешь в виду?
– Ну, всех этих преступников, гангстеров, которых ты стараешься посадить за решетку?
– Это моя работа, – коротко ответил он.
– Тоже двойной стандарт, – улыбнулась Адриена.
– И потом, я не ввожу никого в заблуждение клятвами в любви каждой девице, с которой обедаю.
– Выходит, что теперь ты больше никогда не влюбишься серьезно снова? – В глазах у Дины мелькнули искорки.
– «Брак по любви» звучит так банально, что я, думая о будущем, предпочитаю строить отношения только на взаимном уважении и общих интересах.
– В этом случае, – глубокомысленно заключила четырнадцатилетняя Дина, – вы с Адриеной – идеальная пара. Гостья покраснела:
– Это не имеет отношения ко мне. Я ищу в браке нечто другое…
– Что именно? – настаивала Дина. – Страсть?
– Вот этого, – откликнулся Пит с натянутой улыбкой, – у меня осталось на самом донышке.
– Бедный папочка, не испытывающий страстей!
Адриена поднялась с места, подошла к перилам, задумчиво уставилась в пространство. Дина между тем вернулась к столу, взяла фотографию, долго изучала ее и с расчетливой жестокостью спросила:
– Итак, ты считаешь, что у мамы с этим парнем общие интересы и взаимное уважение?
Ее вопрос настиг Пита на полпути к двери, ведущей в дом.
– Пойду, почитаю немного, – пробормотал он и вышел, хлопнув дверью.
Дина вернулась к раскладному креслу, устроилась там, положила руки за голову, и оценивающе принялась следить за Адриеной. Красивая женщина, которую не портит даже какое-то поразительное чувство юмора. Дина заметила, что смеется Адриена редко и только тогда, когда папа брякнет что-нибудь, по его мнению, страшно остроумное. Шутки стоили Питу больших усилий, и Адриена, вероятно, была единственным человеком в мире, оценившим его чувство юмора по достоинству.
– Так что вы думаете? – спросила девочка.
Адриена потускнела, как быстро заходящее солнце.
– Насчет чего? – откликнулась Адриена, скупо роняя слова.
– Насчет того, что отец говорил о любви и страстях.
– Почему это должно меня волновать?
– Потому что вы имеете на него виды.
– Почему бы тебе не спросить об этом у него самого, – сказала Адриена и неожиданно добавила: – И зачем ты мучаешь его?
– О чем вы? – невинно спросила Дина, изучая свои ногти.
– Ты знаешь, что я имею в виду.
– Нет, не знаю. Даже не догадываюсь…
Губы у Адриены задрожали, она подошла и села в соседнее кресло.
– Послушай, я знаю, как ты переживаешь после этого развода, но ведь он тоже страдает, и его мучения нельзя использовать для того, чтобы делать то, что тебе вздумается.
– Для того чтобы делать то, что я хочу, у меня впереди вся жизнь, а его никто не мучает. А вот вы вряд ли добьетесь того, на что рассчитываете.
– Я бы хотела быть его другом, – тихо сказала Адриена.
– Кем вы хотите быть, – холодно сказала Дина, – так это моей мачехой.
В глазах у Адриены появился испуг.
– Знаешь, что я хочу тебе сказать, – наконец проговорила она. – В трудных обстоятельствах, особенно когда человека гнетет какая-нибудь беда, случается, ему изменяет способность выбирать слова. Подобные проблемы – первый признак, что человек мечется, никак не может найти свое место.
– Это как раз касается вас. Насчет поисков места в жизни…
Когда небо чуть поблекло и над самым морем, там, где садилось солнце, порозовело, они закончили загорать и вошли в дом. Молча прошли на кухню, занялись обедом… Адриена готовила приправу к цыплятам с аппетитной золотистой корочкой, руки у нее были в красном перце, Дина принялась резать овощи для салата – лук, помидоры, огурцы.
– Вы знаете, он до сих пор любит маму, – неожиданно заявила Дина.
– Они так долго прожили вместе.
– И она по-прежнему любит его.
– Это твои фантазии.
– Тогда почему он так сильно переживает из-за этой фотографии?
– Ты еще слишком молода, чтобы понять, но со временем услышишь о территориальной неприкосновенности.
Дина на мгновение замерла с ножом в руке:
– Вы считаете, что они совершили ошибку, когда развелись?
– Я не могу ничего утверждать. Одно знаю наверняка – они оба очень любят тебя.
Дина вытерла слезы.
– Что, такой горький? – улыбнулась Адриена, кивком указывая на недорезанную луковицу.
– Иногда я чувствую себя той косточкой из грудки цыпленка, которую на спор тянет каждый к себе… Кому больше достанется…
– Тогда почему ты не позволяешь мне помочь тебе? Стать твоим другом?
– Он никогда не женится на вас, – вместо ответа сказала Дина и с силой хлопнула дверцей холодильника. – Он больше никогда ни на ком не женится.
Адриена побледнела.
– И как же мне теперь быть? – спросила она.