Мозаика теней
Шрифт:
Доменико перебежал через дорогу, остановился у стены товарного склада и поманил нас к себе. Склад, вероятно, был пуст еще до того, как им занялись грабители, и хотя стены почернели от огня, кирпичная облицовка спасла строение от худшей участи. Двери повезло меньше, но это было нам только на руку. Вслед за Доменико мы пробрались внутрь.
Торговец печально произнес:
— В свое время этот склад был для моего состояния чем-то вроде колыбели, теперь же обратился в его гроб… И все же в эту седмицу седмиц мы не можем не вспомнить о том, что спасение явилось к нам из гроба. Помогите мне поднять доски пола.
Мы
— Мудрый торговец предусматривает любую опасность, — гордо произнес Доменико. — И поэтому никогда не теряет всего.
— Если мы переправимся на тот берег Рога, ты приумножишь свое состояние во много раз.
Мы извлекли лодку из ямы. Я втайне порадовался, что Сигурд так силен, потому что Доменико больше суетился, чем помогал. Совместными усилиями мы подтащили лодку к двери, выходящей на причал. Пока мы волокли ее по полу, раздавался ужасный скрежет и дребезжание, и эти звуки многократно усиливались, эхом отдаваясь от стен. К счастью, на шум никто не явился: варвары, наверное, уже удовлетворили свои грабительские аппетиты или занимались этим где-нибудь в другом месте.
В последнем рывке Сигурд столкнул лодку с причала и проследил, как она плюхнулась в черную воду бухты. К сваям причала была прикреплена лестница, которую даже франкам не пришло в голову сломать. Мы спустились по ней в лодку и вскоре зашлепали веслами по воде, удаляясь от причала, от опасности, от ужасов сегодняшней Галаты. Впрочем, взгляд на противоположный берег Золотого Рога не принес успокоения: огни пожаров виднелись и там. Я откинулся на спину и отдался созерцанию звездного неба, плывя между берегами мира, объятого огнем.
Мне казалось, что я вижу картины Апокалипсиса, ибо по всему побережью в небо взмывали языки пламени. В Галате огонь уже начинал медленно умирать, но по степени разрастания пожаров в прочих прибрежных поселениях можно было проследить за продвижением варваров. К моему ужасу, они не задержались на мосту и продолжали идти по южному берегу, пока не приблизились вплотную к городским стенам. Я мучительно вглядывался в темноту, стараясь понять, что происходит в районе моего дома. Где сейчас варвары? Неужели Балдуин выполнил обещание и они действительно вошли в город, как о том вроде бы объявляли разгоравшиеся огни? Неужели империя пала? Мне хотелось плакать, но глаза оставались сухими. Во время последних случившихся в городе беспорядков я три дня и три ночи, не смыкая глаз, простоял возле входной двери с мечом в руке, опасаясь за свою семью. Но я мог потерять своих родных и теперь…
Сигурд был неважным гребцом, но все же сумел благополучно пересечь бухту, лавируя между стоящими на якоре судами, и доставил нас к морским стенам города. Они были отчетливо видны, ибо в эту ночь даже сами волны пламенели: разлитое по поверхности моря свечение отпугивало всех, кто мог бы явиться с этой стороны, и освещало тех, кто, несмотря ни на что, направлялся к берегу. Я ощущал запах нефти и слышал шипение, с каким пламя плясало и извивалось на воде.
— Куда это ты? — спросил я Сигурда, заметив, что мы движемся на северо-запад, к главным причалам. —
Сигурд даже не посмотрел в мою сторону.
— Мы держим курс к новому дворцу. Скорее всего, император, как обычно, находится там. Мы должны предупредить его об опасности.
Я чуть не рассмеялся.
— Оглянись вокруг! По-моему, он уже давно предупрежден — если, конечно, еще жив. Я должен позаботиться о своей семье!
— Семьи есть у всех, Деметрий. Но если империя окажется во власти франков, нам всем останется только мечтать о смерти.
У меня не было сил спорить, и я молча наблюдал, как Сигурд подгребает к каменному пирсу возле нового дворца. Мы подошли совсем близко к заграждению из горящей нефти, и мне стало страшно, что течение увлечет нас туда, но Сигурд обнаружил оставленный в огненной полосе небольшой проход и ловко провел лодку через него. К нам поспешили стражники, и я вздохнул с облегчением: город все еще находился в руках ромеев. В свете огня их лица отливали оранжевым, так же как и камень, вода и даже воздух вокруг нас, но я не заметил в их поведении ни малейших следов паники.
— Кто вы? — послышалось с берега. — Назовитесь, иначе сгорите в море!
— Я — Сигурд, командир варяжского отряда, с важными новостями для императора. Он здесь?
— Да. Руководит военными действиями со своего трона.
— Военными действиями? — повторил я. — Неужели началась война и варвары вошли в город?
Стражник ухмыльнулся:
— Они захватили окрестные деревни и выстроились перед стенами, но этому сброду наши укрепления не по зубам. Город в безопасности, по крайней мере на данный момент.
— Но кто же устраивает поджоги?
— Наша собственная чернь. Днем они вышли на улицы, требуя, чтобы император обрушился на варваров всей своей мощью и окрасил Ликос их кровью. Когда император отказался выполнить их требования, они подожгли здание налоговой службы. Охране быстро удалось взять зачинщиков беспорядков и восстановить порядок на улицах.
— Слава Богу! — вздохнул я с облегчением.
— Поблагодаришь Его, когда все закончится! — укоризненно заметил стражник. — Варвары по-прежнему стоят у наших стен, а в городе по-прежнему царит страх. Ну ладно, я пропущу вас во дворец.
Мы выбрались из лодки и прошли через ворота. В новом дворце все было в движении: между первым и вторым рядами стен быстро перемещались отряды воинов, во дворах вертелись точильные колеса, высекая снопы искр из стальных клинков. Повсюду виднелись стойки со щитами и копьями, кухонная прислуга таскала корзины со стрелами. Мы долго поднимались по лестницам, часто останавливаясь, чтобы пропустить группу гвардейцев, и наконец оказались перед тяжелыми бронзовыми дверьми. Дюжина вооруженных до зубов печенегов перекрыла нам путь.
— Император проводит совет, — прорычал сержант. — Он никого не принимает. Его секретарь…
Я перебил его:
— Секретарь находится там же? Передай ему, что Деметрий Аскиат и варяг Сигурд вернулись из Галаты. Скажи, что мы принесли важные новости.
То ли удивившись, что ему осмелились возражать, то ли услышав в моем голосе твердую уверенность, сержант подчинился мне и скрылся за дверью. Вскоре он вышел оттуда, заметно присмирев, и сообщил, что советник готов принять нас немедленно.