Мозаика воспоминаний
Шрифт:
Она уступила свое место в экипаже одной из приятельниц Мег и отправилась на поиски какого-нибудь тихого местечка, где можно было бы спокойно подумать. Но, не успев еще выбраться из толпы, она наткнулась на Белинду Таррингтон.
– Элен, как я рада вас видеть! У вас такие нарядные ленточки на шляпке. Позвольте мне поговорить с вами.
Не дожидаясь ответа, она подхватила Элен под руку и потащила в сторону от экипажей. Элен не сумела воспротивиться, хотя в ее намерение вовсе не входила
Белинда начала с комплиментов, и это сразу же насторожило Элен. Она была одета очень нарядно, в розовое платье из индийского хлопка, отделанное алыми лентами в тон перьев на ее шляпке.
Естественно, Элен понадобилась ей вовсе не для дружеской болтовни. Выбравшись из толпы, мисс Таррингтон сразу же перешла в наступление.
– Я так рада, что могу поговорить с вами наедине, Элен.
Элен окинула ее тревожным взглядом.
– Правда?
Узкие губы растянулись в улыбке.
– Вы попали в очень сложную ситуацию.
У девушки сердце ушло в пятки, но она сохранила видимость спокойствия.
– И что из этого, мисс Таррингтон?
– Я имею в виду Чарльза, – продолжила Белинда своим отрывистым и резким голосом. – О, поймите меня правильно. Я ни в чем вас не обвиняю. Я уверена, что Генриетта ошибается.
Элен взглянула на нее в изумлении.
– Вы так считаете?
Раздался металлический смех.
– Не надо удивляться. Я давно уже к вам присматриваюсь.
– Хотя встречались мы всего два раза, – ровным голосом заметила Элен.
– Этого достаточно. Во время второй встречи я убедилась, что вы говорите чистую правду. Мне очень жаль вас, дорогая Элен, но боюсь, что Чарльза вы не получите!
Элен не сводила глаз с лица собеседницы, хотя теперь биение ее сердце шумом отдавалось в ушах. Она могла лишь надеяться, что ее голос не дрогнет.
– Я вас не понимаю.
Белинда улыбнулась, но ее глаза остались серьезными.
– Прекрасно понимаете, Элен. Видите ли, Генриетта держит меня в курсе дела. Катание на лодке? Хождение по ночам?
– Это была случайность!
– Я верю вам. И знаю, что благодарить за это следует Мег и Мэтта, который поддерживает ее начинания. Но это не важно. Мег пробовала и раньше, но ничего не добилась. С вами все иначе.
Элен попыталась подавить растущее в груди опасение. Но у нее ничего не вышло. В словах этой женщины звучала истинная страсть. Сердце Элен забилось еще быстрее. Разве собственные инстинкты не подсказывали ей, что ревность Белинды оправдана?
– Почему… иначе? – выдавила она.
Ответом был полный жалости взгляд.
– Боже, неужели вы настолько наивны? Вы же живете в его доме! У вас есть потрясающая возможность достучаться до него. И вы уже начали это
Значит, не одна она так думает! Элен была охвачена водоворотом чувств. Дар речи ее покинул. Она могла лишь надеяться, что сумеет не выдать себя.
– Поэтому я обязана предупредить вас, – продолжила Белинда. – Мне больно думать о том, что вы можете испытать еще большие страдания. Видите ли, Чарльз дал мне обещание.
Элен ничего не понимала.
– Прошу прощения?
– Мы пришли к соглашению. Я воспринимаю его как клятву верности.
Элен очень хотелось спросить, как воспринимает его Чарльз, но она сдержалась. Судя по тому, что она успела увидеть, слова Белинды имели мало общего с действительностью. Девушка воспрянула духом.
– Вы лжете, – холодно сказала она.
– Я? Мне двадцать пять лет, Элен. У меня есть поклонники. Неужели, по-вашему, я до сих пор оставалась бы одинокой, если бы не гарантия, что Чарльз женится на мне?
У Элен кровь застыла в жилах.
– Какая гарантия?
Наконец-то Белинда улыбнулась по-настоящему.
– Я отдала ему свою девственность. Вот моя гарантия.
Седьмая глава
Чарльз ворочался в постели, не в силах уснуть. Его уверенность в себе сильно пошатнулась. Но, хуже того, он вел себя как надутый юнец, измученный ревностью! Именно это чувство помешало ему остановить экипаж во второй раз и выяснить отношения до конца.
Если бы Элен предприняла хоть какую-то попытку примирения, он сразу бы растаял. Но она держалась с холодной надменностью. Чарльз попытался найти что-то хорошее в их ссоре, но только сильнее расстроился.
Его терзало ощущение своей виновности, ведь Элен находилась под впечатлением от вернувшегося воспоминания. Но угрызения совести ничего не меняли. Он должен был помириться с ней. Этого требовали его инстинкты джентльмена, а также смешанные чувства, которые он испытывал к Элен. Но Чарльз не решился сделать первый шаг. И это, как он внушил себе, объяснялось полным ее равнодушием.
С того самого мгновения, когда девушка сообщила, что не хочет участвовать в матримониальных планах Мег, Чарльз почувствовал себя отвергнутым. А когда она объявила о своем намерении вернуться домой в ландо, обида оказалась столь сильной, что лишила его дара речи.
Мэтт, составивший ему компанию в фаэтоне, ничем ему не помог. Когда они, по молчаливому согласию, остановились отдохнуть на постоялом дворе, Чарльз сразу же пожалел об этом.
– А теперь рассказывай, почему ты угрюмый, как медведь-шатун, – накинулся на него Мэтт, как только они уселись в тихом уголке во дворе гостиницы.