Мозаика
Шрифт:
Мне показалось, что я сказал грубо, но она позитивно оценила настойчивость.
– Откуда у тебя этот шрам? – осведомилась она, посмотрев на мою кисть.
Я взглянул на него, и меня одолело чувство ноющей боли в руке.
– В детстве я неудачно упал в лесу так, что напоролся на ветку, – овладев собой, ответил я.
– Он тебе идёт, – улыбнулась Элеонора. Она со мной флиртует или со всеми так открыто разговаривает?
– А у тебя очень выразительное лицо и татуировка, – сделала я ей ответный комплимент. Рисунок был в том же месте
– У меня есть ещё, – заметила она.
– Где?
– На лодыжке.
Элеонора приспустила носок, и я увидел белого голубя.
– Он означает мир во всем мире? – уточнил я.
– Именно так, – кивнула она. – Я миролюбивый человек, пацифист.
– А что значат игральные кости?
– Я придерживаюсь позиции индетерминизма 79 . Жизнь не только непредсказуема, но даже случайна. Принимая это, я смиряюсь и начинаю спокойнее относиться к вещам. Только вот сейчас ты мне помогаешь больше, чем эта татуировка.
79
Индетерминизм – философская концепция, согласно которой будущее для каждой точки времени имеет вероятностный (случайный) характер.
Она чувствует мою поддержку.
– Слушай, ты подумал над моими вчерашними словами? – полюбопытствовала она.
Смутно вспомнился разговор на скамейке.
– Да, – начал я делать вывод на месте, – плакаты содрали. Я слишком слаб, чтобы противостоять такой силе, как Движение Свободы.
Почему я это сказал? Разве я хочу им противостоять? Разве дело не в людях, не читавших Дейла Карнеги 80 и не знающих, как перестать беспокоиться и начать жить?
80
Дейл Карнеги (1888 – 1955) – писатель. Автор книги «Как перестать беспокоиться и начать жить».
– Молодец, – похвалила меня Элеонора. – Живи для себя. Всё равно, как ты уже заметил, это закончится – всё предастся забвению.
– Но я не хочу умирать! – неожиданно для себя самого воскликнул я.
– Не знаю, получится ли у кого-то прожить дольше двухсот лет, но пока что это невозможно, да и бессмысленно.
Меня больше зацепило вторая часть предложения.
– Почему бессмысленно? – возразил я.
– Потому что смерть придает жизни смысл.
Меня не убедил её аргумент, но я не стал спорить. Вместо этого я вернулся к проблеме сопротивления:
– Всё же досадно, что я не могу помочь людям побороть обсессии.
– Может им не нужна помощь?
– Ты же сама вчера привела пример, что люди страдают, – напомнил я.
– Да, – согласилась Элеонора.
– Ты использовала понятие «смерть» и у меня появился вопрос. Сколько близких должно умереть, чтобы человек начал ценить жизнь и делать то, что хочет, а не откладывать на потом?
Она неуверенно, но приняла мои слова. Хотя я думаю, что она не сильно задумалась над ними.
– Ты – интересный человек, – вдруг сказала Элеонора. – Ты как светоч во тьме. Чувствую, как ты захватываешь мое внимание, хотя я даже это не просила. Но от этого мне становится только интереснее.
Я ей интересен? Разве она также думала в классе, когда я ее задел? А я?
Уже не важно. Смотри ей в глаза.
– Скажу тебе, что я тоже ощущаю нечто новое. Ты как звезда, которая притягивает в себе планету.
Да, я никогда не ощущал ничего похожего. Хочется испытать это чувство, докуда оно доведет…
Элеонора снова что-то хочет сказать, но не говорит. Она стесняется.
Возьми ее за руку. Ну же. Ты должен…
– Элеонора, – я дотронулся до ее татуировки на кисти, – ты всегда смотришь в глаза людям?
– Да, – ее голос стал тише. Мир вокруг заглох. Я видел и слышал только красивую девушку перед собой. – Мне нравится видеть правду. И если я ее вижу, то не хочу отпускать.
Я не понял, как оказался ближе к ней, но моё лицо было очень близко к её лицу. Наши сухие губы прикоснулись друг другу, а руки неуклюже сцепились.
После непродолжительного поцелуя, мы посмотрели друг на друга. Я понял, что в этом мире существует что-то действеннее философии – опыт. Переживать этот момент было лучше, чем тысячу раз о нем читать.
– У тебя теперь красные губы из-за моей помады, – мило засмеялась Элеонора, смотря на меня из-под бровей.
– Твоей помады, – улыбнулся я. Адреналин в крови зашкаливал. Сердце билось учащенно. Однако мне нравилось это ощущение.
– Хочу вместе с тобой послушать музыку в наушниках. Давай? – предложила она.
Я кивнул. Элеонора достала четыре затычки и две из них передала мне.
Не спросив меня, она легла мне на грудь. Я обнял ее и услышал группу «Simple Plan».
Следующие полчаса я не помню, так как был не здесь. Куда-то переместился вместе с Элеонорой, но точно был не в ресторане на пересечении тридцатой и сорок второй дорог.
В какой-то момент я понял, что девушка на моей груди задремала.
Разбудить? Или не стоит? Подумав минут пять, я все-таки разбудил ее.
– Ты как? – спросил я шепотом, когда мы сняли наушники.
– Прекрасно, – расплылась в улыбке она. – Проводишь меня домой?
Тот вечер закончился как в медленном кино – неторопливо мы добрались до ее квартиры и расстались. Лучше вечер я не проводил никогда. По крайней мере, у меня было такое впечатление.
– До завтра, Унтри, – попрощалась Элеонора, оставив красный след помады на моей щеке.
– Спокойной ночи, – пожелал я ей, и ушел.
«Что это было?» – спрашивал я себя на пути в общежитие. – «У тебя новая девушка?»
Похоже на то.