Мозг и душа. Как нервная деятельность формирует наш внутренний мир
Шрифт:
Джеймс Килнер провел изящный эксперимент, в котором людей просили просто ритмично двигать рукой вверх-вниз, наблюдая за тем, как экспериментатор двигает рукой из стороны в сторону. Точные измерения показали, что такое наблюдение за иными движениями делает собственные движения наблюдателя более изменчивыми. Этот факт отражает склонность нашего мозга машинально подражать действиям других. Но если испытуемый наблюдал за движениями, совершаемыми механической рукой робота, это никак не сказывалось на его собственных движениях. Наш мозг не склонен машинально подражать движениям робота, потому что замечает их тонкие отличия от наших, и мы воспринимаем такие движения механизма, а не живого объекта. Робот не воспринимается как деятель, имеющий собственные цели и намерения. В движениях механической руки наш мозг видит только движения, но не действия. [136]
136
При этом, разумеется, в особых случаях цель действия может состоять в самих движениях. Целью балерины может быть идеальный гран жете. — Примеч. авт.
Рис. 6.7. Наблюдение за движениями другого может влиять на наши собственные движения.
Сопереживание
Но подражание также открывает нам доступ к личному внутреннему миру других людей. Мы подражаем не только грубым движениям рук и ног. Мы также машинально подражаем тонким движениям лиц. И это подражание чужим лицам влияет на наши чувства. Когда мы видим улыбающееся лицо, мы тоже слегка улыбаемся, и нам становится веселее. [137] Когда мы видим лицо, исполненное отвращения, мы тоже чувствуем отвращение. Таким образом, благодаря способности нашего мозга переводить с языка предсказаний на язык действий мы невольно разделяем даже подобные личные эмоции других людей.
137
Есть простой способ сделать так, чтобы вам стало веселее, даже не глядя на улыбающиеся лица. Зажмите в зубах карандаш (раздвинув губы в стороны). Для этого поневоле придется улыбнуться, и вам станет веселее. Если же вы хотите, чтобы вам стало грустно, зажмите карандаш одними губами. — Примеч. авт.
Боль часто кажется нам самым сокровенным из всех наших ощущений. Я знаю, когда мне самому больно, но разве я могу что-то знать о вашей боли? Философы, такие как Витгенштейн, активно занимались этой проблемой и пришли к выводам, разобраться в которых для меня оказалось очень сложно. Иногда мы можем что-то узнать о чужой боли, глядя на то, как человек себя ведет, и слушая, что он говорит. Томография мозга позволила обнаружить систему участков, "матрицу боли" (pain matrix), которая активируется, когда человек испытывает боль. Так что физиологические аспекты этого ощущения не так уж сокровенны.
Но субъективное ощущение боли не соотносится напрямую с физической природой вызывающего боль раздражителя. Прикосновение раскаленного прутика причиняет меньшую боль, когда нас что-то отвлекает, даже если температура прутика при этом остается прежней. Субъективное ощущение боли можно также изменить посредством гипноза или приема безвредной таблетки (плацебо), которую вам выдали за болеутоляющее. Активность некоторых участков мозга соответствует физической температуре вызывающего боль раздражителя. Активность других участков соответствует субъективному ощущению боли. Эти явления можно противопоставить друг другу как физическую сторону боли и психическое ощущение боли.
Что же происходит, когда мы видим человека, которому больно? У нас в мозгу активируются те же участки, которые активируются, когда мы сами испытываем боль. Может быть, на этом и основано сопереживание – наша способность разделять личные чувства других? По крайней мере, люди, более склонные к сопереживанию, [138] определенно демонстрируют большее усиление мозговой активности, когда видят другого человека, испытывающего боль.
Как такое может быть? Как я могу ощущать то, что чувствуете вы? На этот вопрос можно ответить, наблюдая за тем, какие именно участки мозга активируются во время сопереживания. Как мы убедились, активность некоторых участков мозга связана с физическими сторонами боли (например, с тем, какова температура раскаленного прутика, или где он касается тела). Эти участки не активируются в ответ на боль, которую испытывает кто-то другой. [139] Активность других участков связана с психическим ощущением боли. [140] Эти участки активируются в ответ на боль, которую испытывает кто-то другой. Итак, мы можем разделить психическое ощущение боли другого человека, но не ее физическую сторону. Те же участки мозга активируются и тогда, когда мы предвосхищаем наступление боли, например если знаем, что через пять секунд после звукового сигнала до нас дотронутся раскаленным прутиком. Если мы можем предвосхитить наступление боли, которую почувствуем впоследствии, так ли сложно предвосхитить наступление чужой боли? Разумеется, мы не можем почувствовать физическое ощущение боли, с которой столкнется кто-то другой. Но мы можем строить мысленные модели боли, вызываемой этими физическими раздражителями. Именно благодаря тому, что мы можем строить модели материального мира, мы и способны разделять ощущения внутреннего мира других людей.
138
Склонность к сопереживанию оценивают с помощью тестов, в которых испытуемые соглашаются с такими утверждениями, как "Посмотрев фильм, который плохо кончается, я часами не могу об этом забыть". Или не соглашаются с такими утверждениями, как "Я не способен сильно жалеть тех, кто сам виноват в своем несчастье". — Примеч. авт.
139
Но когда мы видим, как кому-то в руку втыкают иголку, мы вздрагиваем, и в активности нашего мозга происходят изменения, похожие на те, которые возникли бы, если бы иголку воткнули в нашу собственную руку. — Примеч. авт.
140
Психическое ощущение боли связано с активностью передней части поясной извилины. Людей, страдающих от сильных хронических болей, иногда лечили удалением этой области мозга (эту операцию называют цингулотомией). После операции эти люди по-прежнему чувствовали боль, но у них пропадала эмоциональная реакция на нее. — Примеч. авт.
Рис. 6.8. Ощущение чужой боли.
Передняя часть поясной извилины расположена на внутренней поверхности каждого полушария в передней части коры головного мозга. Эта область активируется, когда мы испытываем боль. Что происходит в передней части поясной извилины, когда мы знаем, что кому-то, кто нам дорог, очень больно? Задний участок этой области (В) реагирует только на нашу собственную боль. Но перед ним располагается участок (А), который реагирует на боль других людей не меньше, чем на нашу собственную.
Чувство деятельности
Есть и еще одно чувство, более вездесущее, чем боль, но столь же личное. Это чувство того, что всё у меня под контролем, чувство, что я сам решаю сделать что-либо, а затем делаю это. Чувство того, что я деятель. Все мы деятели. Но наше чувство деятельности касается отнюдь не только выполнения различных действий для достижения определенных целей. Мы также делаем выбор. Мы решаем, к каким целям стремиться. Мы решаем, когда и какие действия совершать. Мы не просто деятели. Мы свободные деятели. По крайней мере, в том, что касается мелочей жизни, все мы уверены, что всё у нас под контролем и от нас зависит, произойдет или нетто или иной событие. Моя рука лежит на столе, и я смотрю на свой палец и жду, когда он пошевелится. Но ничего не происходит. Но всегда, когда я захочу, я могу поднять этот палец. В этом и состоит тайна власти сознания над материей: как мысль может вызывать события, происходящие в материальном мире.
"Какая еще тайна? – говорит профессор английского языка. Она видела, как я пристально смотрю на свою руку, и укрепилась в своем убеждении, что я человек со странностями. – Разумеется, я могу поднять палец, когда захочу. Или вы один из тех нейробиологов, кто отрицает существование свободной воли?"
Не только ученым интересно, как мы управляем своими действиями.
Подняв ладошку и согнув пальцы, Брайони, как уже случалось прежде, удивилась тому, что этот предмет, этот механизм для хватания, этот мускулистый паук на конце ее руки принадлежит ей и полностью подчиняется ее командам. Или все же у него есть и какая-то собственная жизнь? Она разогнула и снова согнула пальцы. Волшебство заключалось в моменте, предшествовавшем движению, когда мысленный посыл превращался в действие. Это напоминало накатывающую волну. "Если бы только удалось удержаться на гребне, – подумала она, – можно было бы разгадать секрет самой себя, той части себя, которая на деле за все отвечает". Она поднесла к лицу указательный палец, уставившись на него, приказала ему пошевелиться. Он остался неподвижен, потому что она притворялась, не была серьезна, а также потому, что приказать ему пошевелиться или намереваться пошевелить им не одно и то же. А когда Брайони наконец все же согнула палец, ей показалось, будто действие это исходит из него самого, а не из какой-то точки ее мозга. В какой момент палец понял, что нужно согнуться? и когда она поняла, что хочет его согнуть?
141
Перевод И. Дорониной.
Мне не очень хочется отвечать на вопрос профессора английского, потому что мои убеждения относительно свободы воли крайне неоднозначны. Что мне точно известно, это что у меня есть очень сильное ощущение свободы воли. Я чувствую, что контролирую свои действия. Как бы сильно на меня ни давили обстоятельства, заставляя сделать что-либо, я всё равно чувствую, что окончательный выбор остается за мной. Некоторые из нас скорее согласились бы умереть, чем потерять свободу. Но большую часть времени наше чувство свободной деятельности, чувство контроля над своими действиями возникает из мелочей.
Нажав на кнопку дверного звонка, я могу сделать так, чтобы он зазвонил. Меня немного удивляет мелодия этого звонка, но в данном случае это и неважно. В результате того, что я позвонил, профессор английского языка подойдет к двери и откроет ее. В этом и была цель моего действия. Это и делает меня деятелем. Деятели – это те, кто может вызывать события. Сущность деятеля – в причинно-следственных связях.
Наш мозг очень хорошо умеет связывать причины и следствия. Для этого нужно уметь предсказывать и следить за временем. Следствие наступает после причины. Пронаблюдав причину, мы можем предсказать, каким будет ее следствие и когда это следствие проявится. Именно это и делает наш мозг. Он делает предсказания об окружающем мире, а затем проверяет, насколько хорошо эти предсказания работают. Посредством таких предсказаний мозг узнаёт, каким причинам соответствуют какие следствия. Затем эти причины и следствия связываются вместе, образуя элементы, которые в данном случае соответствуют действиям, совершаемым деятелями. [142] (Точно так же, как цвет, форма и движение связываются вместе, образуя объекты окружающего мира.)
142
Это связывание причин и следствий, образующее действия, было продемонстрировано серией остроумных экспериментов, поставленных Патриком Хаггардом. — Примеч. авт.