Мозг рассказывает.Что делает нас людьми
Шрифт:
целом изображения, подобные рис. 82б, более часто встречаются. Поэтому
рис. 8.2а используя выражение Хорэса Барлоу это «подозрительное
совпадение». А ваш мозг всегда пытается найти более правдоподобный
вариант, типичный случай, и избежать совпадений. В данном случае он не
находит его, и поэтому картина не нравится.
Теперь давайте посмотрим на тот случай, где у совпадения есть
объяснение. Рис. 8.3 показывает знаменитый мнимый треугольник,
описанный итальянским
действительности никакого треугольника нет. Это всего лишь три черные
фигурки, смахивающие на главного героя компьютерной игры Рас-Мап,
которые «смотрят» друг на друга. Но вы видите белый треугольник, три угла
которого накладываются на три черных круглых диска и частично закрывают
их. Ваш мозг говорит: какова вероятность того, что эти три пэкмэна-колобка
расположены именно так по простой случайности? Это слишком
подозрительное совпадение. Сплошной белый треугольник, закрывающий
три черных диска, это более правдоподобно. И действительно, вы можете
РИС. 8.3. Три черных диска с вырезанными «кусками пирога»: мозг предпочитает видеть
непрозрачный белый треугольник, углы которого частично закрывают диски
вызывать к жизни контуры треугольника. Ваша зрительная система
объяснила совпадение (устранила его, точнее), поставив все на свои места. А
когда вы смотрите на пальму посередине долины, мозг ищет толкование
этого совпадения и не находит, потому что его нет.
П о р я д о к
Закон, который я довольно расплывчато называю порядком или
правильностью, очень важен в искусстве и дизайне, особенно в дизайне.
Опять же, этот принцип так очевиден, что трудно говорить о нем так, чтобы
это не звучало банально, но обсуждение зрительной эстетики будет
неполным без этого закона. Я опускаю здесь несколько принципов, для
которых является общей неприязнь к отклонению от ожиданий (например,
прямоугольники и параллельные линии на повторяющихся ковровых узорах).
Я коснусь их только кратко, потому что многие историки искусства, как
Эрнст Гомбрих и Рудольф Арнхейм, уже написали о них очень подробно.
Представьте себе картину на стене, которая висит немного криво.
Возникает
немедленная
негативная
реакция,
которая
намного
преувеличивает масштабы отклонения. А ящик стола, который не до конца
закрывается из-за кусочка застрявшей и торчащей наружу бумаги? Или
конверт с волосом, который случайно приклеился, когда конверт
запечатывали. Или крошечный кусочек пуха на безупречном во всех
отношениях костюме. Почему нам неприятно все это? Непонятно. Что-то из
этого можно отнести к элементарной гигиене, которая складывается из
инстинктивных и приобретенных компонентов. Отвращение к грязным ногам
это, конечно, результат культурного развития, а вот желание убрать кусочек
пуха из волос ребенка, возможно, уходит корнями в инстинкт гигиенического
обыскивания у приматов.
Другие примеры, такие как криво висящая картина или неровная
стопка книг, кажется, свидетельствуют о том, что в нашем мозге есть
встроенная необходимость в правильности или предсказуемости, хотя это не
так уж много объясняет.
Вряд ли все примеры правильности или предсказуемости воплощали
один и тот же закон. Ближе всего к ним, например, наша любовь к
зрительному повтору, или ритму, такому как растительные узоры на
индийских или персидских коврах. Трудно представить, что это пример того
же самого закона, что и наше стремление к ровно висящей картине.
Единственное, что верно для обоих этих случаев на самом общем уровне, это
предсказуемость. В каждом случае потребность в правильности или порядке
отражает, возможно, глубокую потребность вашей зрительной системы в
экономности процесса обработки зрительного сигнала.
Иногда отклонения от предсказуемости и порядка используются
дизайнерами и художниками, чтобы создать приятные ощущения. Так
почему тогда одни отклонения, как криво висящая картина, некрасивы, а
другие, скажем асимметричная мушка над губой (а не посередине
подбородка или носа) Синди Кроуфорд, привлекательны? Художник хочет
подчеркнуть баланс между абсолютным порядком, который кажется
скучным, и полным хаосом. Например, если он использует мотив
повторяющихся цветочков, чтобы обрамить скульптуру богини, он
постарается разбить монотонность повторения, добавив каких-нибудь цветов
побольше,
чтобы
создать
два
пересекающихся
ритма
различной
периодичности. Существует ли определенное математическое соотношение
между этими двумя масштабами повторения и какой масштаб сдвига между
ними допустим это интересные вопросы, на которые только еще предстоит
получить ответ.
С и м м е т р и я
Каждый ребенок, который играл с калейдоскопом, и каждый