Мозг рассказывает.Что делает нас людьми
Шрифт:
В заключение позвольте подчеркнуть, что свидетельства дисфункции
MNS при аутизме являются на данном этапе привлекательными, но не
безусловными.
3.
Способы лечения аутизма, которые я предложил в этой главе,
пришли мне в голову отчасти и из-за гипотезы о зеркальных нейронах. Но их
возможная действенность от этой гипотезы никак не зависит; их в любом
случае было бы интересно попробовать претворить в жизнь.
4.
При дальнейшем
в отношении аутизма было бы интересно проследить за активностью
челюстно-подъязычной мышцы и голосовых связок, чтобы определить, нет
ли у детей-аутистов подсознательной мысленной речи, когда они слушают
речь других людей (у нормальных детей она есть). Это могло бы стать
средством ранней диагностики аутизма.
5.
ГЛАВ А 6. СИЛА ЛЕ ПЕТА: ЭВ ОЛЮЦИЯ ЯЗ ЫКА
1.
Основателем этого подхода является Брент Берлин. Похожие
исследования, охватывающие разные культуры, см. Nuckolls (1999).
2.
В
пользу
жестовой
теории
происхождения
языка
свидетельствуют и другие интересные доводы. См. Corballis (2009).
3.
Хотя область Вернике была открыта более века назад, мы знаем о
принципах ее работы очень мало. Одним из главных вопросов в этой главе
был вопрос: «Для каких видов мышления нужна языковая область Вернике?»
Совместно с Лорой Кейс, Шаи Азулэем и Элизабет Секель мы обследовали
двух пациентов (АС и КС), на которых я провел несколько экспериментов
(вдобавок к тем, которые были описаны в этой главе); вот их краткое
описание и другие важные случайные наблюдения:
а)
АС показали две коробки: одну с печеньем и одну пустую.
Студент-доброволец вошел в комнату и с надеждой посмотрел на каждую из
коробок, надеясь открыть ту, в которой лежит печенье. Перед этим я
подмигнул пациенту, жестом показывая, что надо «соврать». АС без
колебаний указал студенту на пустую коробку. (КС отреагировал на эту
ситуацию так же.) Этот эксперимент показывает, что для изучения модели
психического не нужен язык.
б)
У КС было чувство юмора: он смеялся над комиксами Гари
Ларсона, в которых не было слов, и разыгрывал меня.
в)
И КС, и ЛС могли разумно играть в шахматы и в крестики-
нолики этот факт подразумевает, что у них было хотя бы неявное знание
условий «если..., то...».
г)
Оба они понимали зрительные аналогии (например, самолет для
птицы то же, что подводная лодка для рыбы), когда их проверяли без слов,
используя множественный выбор в картинках.
д)
Оба
научились
использовать
символы
для
определения
абстрактной идеи «похожи, но не одинаковые» (например, волк и собака).
е)
Оба пребывали в блаженном неведении относительно своей
большой проблемы с языком, хотя оба говорили невнятно. Когда я говорил с
ними на тамильском языке (язык в Южной Индии), один из них сказал:
«Испанский», а второй кивнул головой, как будто понял, и ответил невнятно.
Когда мы показали ЛС DVD-диск с записью его речи, он кивнул и сказал:
«Нормально».
ж)
У ЛС была грубая дискалькулия (например, он отвечал, что 14
минус 5 будет 3). В то же время он мог вычитать невербально. Мы показали
ему две непрозрачные чашки А и Б и положили у него на глазах три печенья
в чашку А и четыре печенья в чашку Б. Когда мы вынули из чашки Б два
печенья (он это видел), ЛС направился к чашке А. (КС мы не тестировали.)
з)
ЛС был совершенно не способен понимать даже простые жесты
такие, как «о’кей», «ловлю машину» или воинское приветствие. Он не
понимал и пиктограммы такие, как обозначение туалета. Он не мог
сопоставить доллар с четырьмя монетами по 25 центов. Предварительные
тесты показали также, что у него плохо с транзитивностью.
Получается парадокс: с учетом того, что ЛС после долгих тренировок
все же запоминал парные ассоциации, почему бы ему не выучить его
собственный язык заново? Возможно, сама попытка привлечь его уже
существующий язык вызывает «глюк» в его «программном обеспечении», и
это заставляет его неисправную языковую систему войти в режим
автопилота. Если это так, то, как ни парадоксально, научить пациента
совершенно новому языку может оказаться проще, чем переобучить уже
существующему.
Может ли он научиться пиджину, в котором нужно просто ставить
слова в нужном порядке (при условии, что формирование понятий у него
функционирует нормально)? И если его можно научить такому сложному
понятию, как «похожие, но не одинаковые», почему нельзя научить
использовать произвольные сассурийские символы (то есть слова) для
обозначения таких понятий, как «большой», «маленький», «на», «если», «и»
и «давать»? Разве это не даст ему возможность понимать новый язык
(например, французский или американский язык жестов), который позволит