Можешь идти
Шрифт:
Однако, когда до ушей мальчика донесся стук входной двери, книжная магия рассыпалась в момент. Положив книгу на тумбочку, Шен сполз на край кровати и, поморщившись, спустил ноги на пол. Дверь комнаты открылась, впуская повеселевшего Лекса.
– Как самочувствие?
– поинтересовался парень и, не дожидаясь ответа, шаткой походкой продефилировал к кровати. Склонившись над Шеном так низко, что прядь его волос, выбившаяся из некогда идеально уложенной прически, коснулась лба мальчика, Лекс прошептал:
– Выглядишь не очень.
На Шена хлынула волна дикого перегара, от которой он чуть не задохнулся. Лекс, заржав, попытался выпрямиться, но потерял равновесие и упал вперед, уткнувшись лицом в одеяло. Он был сильно пьян. В подтверждение, едва прильнув щекой к мягкой поверхности, хозяин дома отключился и мирно засопел, частично находясь на полу. Шен, поборов в себе искушение пнуть спящего Лекса, забрался в кресло и покинул комнату.
Приглушенный свет от небольших узких панелей у самого пола плавно появлялся, когда Шен проезжал определенный
Мальчик вернулся обратно и обнаружил, что Лекс, забравшись с ногами, успел разлечься на всю кровать по диагонали. Подавив очередной зевок, Шен решил скоротать время до утра чтением и подъехал к тумбочке за книгой. Тишину в комнате нарушало лишь тихое сопение Лекса. Оно действовало убаюкивающе, отчего веки Шена стали тяжелеть, а голова клониться вниз: мальчик сам не понял, как заснул. Книга выскользнула из руки и упала на пол, но Шен этого уже не услышал.
ЧАСТЬ 2
Лекс с наслаждением сделал затяжку и, расслабленно откинувшись в кресле, медленно выпустил дым. Последние три месяца он очень мало спал и много работал, держась лишь на кофе и сигаретах, воздерживаясь от употребления алкоголя, ЛСД и марихуаны, отчего травка показалась ему особенно забористой.
Во-первых, нужно было вести дела в компании. Официальные грузоперевозки в условиях сильной конкуренции не приносили много денег, но выход нашелся в контрабанде наркотиков. Вращаясь в преступной сфере ушлый граф вскоре пронюхал про тайные планы триады создать и выпустить на фармацевтический рынок под видом нового эффективного антидепрессанта наркотический препарат. Теоретически он оказывал угнетающее воздействие на центральную нервную систему, вызывал состояние эйфории и спустя несколько часов наступал глубокий сон. Симптомы после окончания действия наркотика были схожи с обычным состоянием пациента с паническими атаками, депрессией или сильным стрессом. Никакого усугубления состояния не происходило, не говоря уже о тошноте, рвоте или летальном исходе, за исключением случаев с передозировкой. Этот наркотик, по сути, был своего рода лекарством, облегчающим состояние больного, но для обычного человека после прекращения действия препарата наступали тревожность, паника и бессонница уже с первой или второй дозы. В мире, где стресс являлся и является неотъемлемой частью жизни, такими симптомами сложно было удивить, но постоянное пополнение базы клиентов, стоящих в очереди за новыми "безопасными" антидепрессантами, принесло бы гарантированную прибыль.
Вторым пунктом в списке важных дел стояла цель опередить триаду и наладить производство препарата в своей собственной лаборатории. Выкрасть прототип и формулу было непросто. Лекс в течение года выуживал информацию по крупицам, засылая в логово триады шпионов, пока не выяснил достаточно, чтобы разработать детальный план, который в итоге увенчался успехом. Прототип, как и следовало ожидать, оказался недоработанным, вызывая после употребления кому. После расшифровки данных на флешке прошло немало времени. Было произведено более двадцати неудачных попыток прежде, чем удалось синтезировать тот самый препарат. Оставалось провести клинические исследования, получить сертификат на препарат и наводнить рынок новым антидепрессантом. На все это, несомненно, уйдут годы, но Лекс не собирался все это время сидеть сложа руки. Ему нужны были деньги не только в далеком будущем, но и прямо сейчас. Он продолжил эксперименты дальше, пока не получил вариант наркотика, вызывающий кратковременный эффект, схожий с воздействием ЛСД, после чего начинались галлюцинации, длящиеся несколько часов. Затем состояние сменялось на легкую эйфорию, человек начинал ощущать сонливость и отключался. К побочным эффектам добавлялись тошнота и головокружение в первые два-три дня после окончания действия препарата, но после физическое недомогание проходило, оставались лишь приступы паники и нарастающая паранойя. Лекс оперативно распространил первую партию нового наркотика среди дилеров на западном побережье. Вести о новом наркотике разошлись еще быстрее. Спрос подогревали слухи об отсутствии тяжелой ломки со слов тех, кто употребил препарат несколько раз. Дела начались лучше, чем можно было предположить. База потенциальных клиентов росла на глазах.
Лекс сделал еще одну затяжку и задумчиво посмотрел в окно, откуда открывался вид на залив, окрашенный лучами закатного солнца.
Третьей и пока нерешенной головной болью молодого графа было дитя китайской мафии. Невзирая на то, что Лекс спас его шкуру и залечил раны, этот неблагодарный пацан делал постоянные попытки удрать из поместья. Проще было бы позволить ему это сделать, но граф не горел желанием брать на себя ответственность за то, что может натворить Шен, оказавшись на свободе в крупном мегаполисе. По правде говоря, Лекс вообще не стал бы ввязываться в спасение, если бы Андриа не сказала, что флешки у нее нет, и о ее местонахождении знает только мальчик, вынудив графа организовать вторжение на склад. Когда Шена доставили на корабль, Андриа призналась, что солгала и вернула Лексу ту самую флешку. Парень достойно сдержал приступ яростного раздражения и все равно вручил женщине обещанные ей новые документы с билетом на самолет до Бухареста. Следом Лекса ждало еще одно открытие. Корабельный врач, обрабатывающий мальчику раны, сообщил графу, что на теле Шена есть татуировки, означающие его принадлежность к клану триады. Парень сгоряча предложил выбросить мальчика за борт, но чуть позже взял себя в руки и распорядился держать его на транквилизаторах до прибытия в Нью-Йорк. Во время плавания Лекс обдумывал разные варианты, как ему поступить. Наиболее легким было скинуть пацана на органы опеки, но граф понимал, что подставит под угрозу остальных ни в чем не виноватых детей. Да и шансов, что Шен задержится в приюте хотя бы на день, было мало. Мелькнула мысль вернуть его в Таиланд, но парень отверг и ее: слишком большая была вероятность того, что через мальчика выяснят, кто вор. Вариант, чтобы оставить Шена у себя, граф даже не рассматривал. Оставался самый сложный выход - выяснить истинную личность мальчика и по возможности найти его настоящих родителей. Если они живы, эту проблему можно было бы спихнуть на их плечи. Джереми как-то разговорился с Шеном, и тот упомянул в разговоре, что жил в Таиланде не с рождения. У Шена были приемные родители, которые утверждали, что его подбросили к ним на порог дома какие-то туристы, сам мальчик мало что помнил с того времени. Мальчик прожил с ними около четырех лет. Семья жила весьма скромно, еды хватало с трудом, учитывая, что помимо приемного сына у тайской пары было четверо своих собственных. Дети постарше подрабатывали как могли: помогали со сбором урожая, ловили рыбу либо просто попрошайничали на рынке. Шен, точный возраст которого никто не знал, выглядел ровесником младшего шестилетнего сына, поэтому мальчиков отправили в первый класс вместе. После уроков дети вместе со старшими бегали на рынок, где выпрашивали либо воровали мелочь у зазевавшихся туристов. Именно там на белокурого ребенка в потрепанной одежде и обратили внимание. А спустя некоторое время приемные родители безо всякого сожаления продали Шена триаде за баснословную для них сумму денег - пять миллионов бат. Имя "Шен" мальчик получил спустя два года вместе с первой татуировкой, когда он успешно сдал экзамен и вступил в клан.
Лекс, ощущая, что его вот-вот накроет, положил косяк в пепельницу и прикрыл глаза. Резкий звонок мобильного заставил его вздрогнуть, но реакция парня уже была заторможенной. Нащупав ватной рукой в кармане телефон, Лекс поднес его к уху.
– По Австралии все чисто, милорд. Ни одного совпадения.
– Перепроверьте еще раз, - медленно проговорил парень, понимая, что находится на грани, и из последних сил пытаясь удержать адекватное состояние.
– У пацана ярко выраженный австралийский акцент.
– Уже проверили трижды. Мы зря тратим время. Акцент не означает, что он там родился. Нужно искать в других регионах...
– голос в трубке стал уплывать.
– Ооокей... долллжте о резльтах, - скомкано буркнул Лекс и выронил телефон. Уставившись в пол, парень вдруг громко заржал и поднялся из кресла. Графа немного шатало, но он, покинув кабинет, целенаправленно устремился к лестнице. Чудесным образом, не совершив ни единого падения, Лекс достиг холла и столкнулся с дворецким. Пачка писем и газет, которые Джереми держал в руках, разлетелись в разные стороны.
– Вам почта, - спокойно оповестил дворецкий.
– Я потом посмотрю, - хлопнув по плечу Джереми, ответил Лекс.
– У меня выходной.
Граф обошел дворецкого и направился к небольшой двери справа, за которой располагалась еще одна лестница, ведущая на цокольный этаж. До Лекса донеслись глухие звуки ударов. Граф неторопливо спустился: в узком коридорчике горел свет. По обе стороны находились две двери, практически напротив друг друга. Одна была приоткрыта: звуки доносились оттуда. Лекс подошел к ней и заглянул внутрь: комната представляла собой небольшой и хорошо оборудованный тренажерный зал. В центре висела боксерская груша, которую в данный момент колотил Шен. Было заметно, что той рукой, которая была сломана, мальчик пока бить не решался, в основном используя правую руку и ноги. Шен, подпрыгнув, атаковал грушу ударом ноги с разворота, после чего сделал красиво сальто назад. Мальчик явно старался побыстрее вернуться в форму. Заметив зрителя, он остановился. Граф облокотился на дверной косяк и театрально похлопал, чем вызвал раздражение, отобразившееся на лице Шена.
– Мир, - многозначительно произнес Лекс и вышел. Раздался звук открываемой двери напротив. Мальчик много раз проходил мимо нее, но ни разу не видел, что внутри, так как комната всегда была заперта. Любопытство взяло верх, и Шен направился следом. В комнате было приглушенное освещение, но его было достаточно, чтобы хорошо все рассмотреть. На черно-красных стенах, обитых чем-то мягким, были развешаны электро- и акустические гитары, а также аккуратные мотки проводов. Несколько гитар стояло на напольных стойках рядом с массивными стеками. В одном углу расположился синтезатор, в другом были аккуратно составлены ударные инструменты, среди которых Шен узнал только баньгу. У входа стояли два черных пуфика, а в центре находилась барабанная установка. Хозяин дома, нацепив наушники, уселся за нее и стал вести ногой на хай-хэте. Поймав ритм, Лекс сделал слегка сумбурную сбивку и начал играть простенький бит. По мере того, как игра парня становилась ровнее, он ее усложнял и добавлял новые элементы, пока одна из палочек не выскользнула из рук, улетев куда-то в угол.