Может, однажды
Шрифт:
Я чувствую своими губами ее дыхание, и, хотя я не могу его слышать, мне кажется, что это похоже на биение сердца. Я прижимаю ее лоб к моему, и чувствую, звук, который исходит у меня из груди. Этот звук заставил ее рот слегка открыться, что побудило меня немедленно подхватить это и прислонить мои губы к ее в надежде на облегчение, в котором я так нуждался.
Облегчением я называю то, что наши губы встретились. Это было похоже на то, как будто каждое ранее сдерживаемое чувство, каждая неудовлетворенная эмоция вышла наружу, и будто бы я впервые начал
Ее пальцы продолжали теребить мои волосы, а моя хватка еще больше прижимала ее к себе. Она позволила моему языку проскользнуть внутрь и встретиться с ее. Она была теплая и мягкая, и вибрации ее стонов проникали прямо в меня.
Мои губы мягко примкнули к ее губам, а потом мы их разнимаем и повторяем все снова и снова, все с большей страстью и меньшей нерешимостью. Ее руки опускаются вниз по моей спине, а моя рука скользит по ее талии. Отчаяние и скорость, с которой мы исполняли этот поцелуй, будто бы говорил о том, что мы оба хотели взять от друг друга как можно больше, пока этот момент не закончился.
Потому что мы оба знали, что все должно было закончиться.
Я плотно беру ее за талию, и мое сердце начинает рваться на две части, половина которого остается там, где она всегда была, с Мэгги, а другая половина тянется к девушке, что рядом со мной.
Ничто в моей жизни не приносило столько наслаждения и боли одновременно.
Я отрываю свой рот от ее, и мы оба пытаемся схватить глоток воздуха, так как объятия, в которых мы находились, были очень сильными. Я больше не пытаюсь воссоединиться с ее губами, так как начинаю бороться с мыслями о том, какую половину своего сердца я хочу сохранить.
Я прижимаюсь своим лбом к ее, и не отрывая глаз, совершаю быструю последовательность вдохов и выдохов. Она больше не пытается меня поцеловать, но и я чувствую, как сменяют друг друга ее движения– мольба о том, чтобы дышать, и попытки сдерживать слезы.
Ее глаза плотно сомкнуты, слезы начинают катиться по щекам. Она отворачивает лицо и прикрывает рот рукой, пытаясь от меня отвернуться и лечь на бок. Я отжимаясь на руках, пытаюсь встать, встаю и смотрю вниз на то, что я с ней сделал.
Я сделал то, что обещал ей никогда не делать.
Я только что сделал из нее Тори.
Я хмурюсь и склоняю свою голову к ее, прижимаясь губами к ее уху. Я нахожу ее руку и тянусь, чтобы достать ручку, которая лежала рядом, на тумбочке. Я поворачиваю ее руку и прижимаю кончик ручки к ее ладони.
"Мне очень жаль".
Затем я целую ее ладонь, сползаю с кровати и отхожу от нее. Она открывает глаза и смотрит на свою руку. Затем сжимает свою руку в плотный кулак и прислоняет к своей груди, потом начинает рыдать в подушку. Я беру свою гитару, свой телефон и свой позор… и оставляю ее в полном одиночестве.
Глава 12
Сидни
Так не хочется вылезать из кровати. Нет желания идти на занятия или, тем более, опять отправляться на поиски работы. Не хочется вообще что-либо делать, кроме как закрыть лицо подушкой и прятаться от каждого зеркала в этом жилище.
Не хочу смотреться в зеркало, ведь увижу в нем себя – девушку без моральных устоев и уважения к взаимоотношениям других людей.
Не могу поверить в то, что вчера я поцеловала его.
И что он поцеловал меня.
Как могло такое быть, что, не успев он от меня оторваться, я разрыдалась, а на его лице был этот взгляд. Не думаю, что можно описать словами столько скорби и сожаления в нем было. Я видела, как сильно он раскаивался в том, что был в тот момент со мной. Могу сказать, что это был один из самых больших ударов, который когда-либо испытывало мое сердце. Это было больнее даже того, что сделал Хантер. Это больнее, чем то, что сделала со мной Тори.
Но какими бы болезненными не были ощущения при виде его сожаления о случившемся, это было ничто, по сравнению с тем чувством вины и стыда, которые я испытывала по отношению к Мэгги. И как он поступил с Мэгги.
Я знала, что, как только он положил свою руку мне на грудь и приблизился ко мне, я должна была слететь с кровати в ту же секунду и заставить его выйти из моей комнаты.
Но я этого не сделала. Я не смогла.
Чем ближе он ко мне приближался, и чем дольше мы смотрели друг на друга, тем больше мое тело испытывало потребность. Это не было похоже на одну из основных потребностей, такие как - вода, когда мучает жажда, или еда, когда испытывают голод. Это была жадная потребность в необходимости получить удовлетворение. Удовлетворение желаний, которые накопились за такое долгое время.
Я никогда раньше не осознавала, насколько мощной может быть эта жажда. Она поглощает каждую вашу часть, обостряя органы чувств в миллион раз. Именно в тот момент, например, обостряется зрение, и вы полностью концентрируетесь на человеке перед вами. У вас усиливается обоняние, и вдруг, вы замечаете, что волосы у него - чисто вымытые, а рубашка – свежая, только из стирки. Также усиливается тактильная чувствительность, и вы чувствуете, как по коже бегут мурашки, а на кончиках пальцев ощущается покалывание. Это все заставляет вас жаждать прикасаться к нему. Ваш рот становится голоден, так как вкусовые рецепторы усиливаются, и единственное, что может удовлетворить его - это такой же жаждущий другой рот, находящийся в поисках того же самого.
Интересно, какой из всех органов чувств усилило мое желание больше всего?
Наверное слух.
Как только Ридж надел на меня наушники и заиграла музыка, волоски на моих руках стали дыбом, а по коже прошел озноб, и, казалось, будто мой пульс начал подстраиваться к ритму песни.
Не смотря на то, что Ридж неистово жаждал испытать это чувство, он не мог этого сделать. В тот момент все его другие чувства, собраны воедино, могли компенсировать в каком-то смысле то, чего он хотел больше всего. Он так же сильно хотел меня услышать, как я хотела, чтобы он услышал меня.