Можно ли отказаться от мечты?
Шрифт:
Дэнька не подвел, и они слушали московские куранты с бокалами в руках, загадывая желания. Отметились звонками одним и другим родителям с поздравлениями, обменялись приветами и пожеланиями от родителей противоположной стороны… А потом наконец-то вспоминали друг друга прикосновениями.
— А под елкой есть подарки? — лукаво спросил Дэнька, кусая ее за обнаженное плечо.
— Конечно! — улыбнулась Лера. — Проверь!
— Нет, ты первая!
— Тебе просто не хочется вылезать из-под одеяла, — шлепнула она его по голой ягодице.
— Да, вот такой
Она медленно подошла к елочке, удивленно глядя на него. Он хитро улыбался.
Когда он успел положить белую стеклянную коробочку под елку, она понятия не имела.
— Это мне? — улыбаясь как ребенок, найдя подарок для себя.
— Угу! — кивнул он. — Ну открой!
— А что это? — вынимая из коробки черный плоский прямоугольник с экранчиком.
— Ай-под, ты можешь закачать сюда кучу музыки и не заморачиваться каждые два-три дня обновлением своего МП-3 плейера.
Ай-под в то время только появился. А то, что Дэнька заметил, что она любила воткнуть в уши наушники, когда нужно было сосредоточиться, было для нее невероятно приятно.
— Спасибо! — поцеловала она его.
— Но ты взамен подаришь мне свой МП-3, — улыбнулся Дэниз.
— Вообще-то под елочкой тебя ждет другой подарок, но хорошо, МП-3 я тебе тоже отдам.
Сидя посреди дивана, он уже разворачивал завернутую в обертку чашку с написанным на ней его именем.
— О! Здорово! Наконец-то у меня в офисе будет своя чашка!
— А ты собираешься взять ее в офис?
— Да, зачем она мне здесь?! У нас есть две наши чашки!
До переезда в новую квартиру они как-то купили две красивые чашки только для них.
— Хорошо, — пожала она плечами. — А как ты успел? Сегодня же нет рейсов?
— Я летел не через Москву, а через Питер.
— Понятно.
И только через неделю она узнала от многословной Джейрен, что Дэниз поднял на уши весь стамбульский офис, когда ему сказали, что его билеты на второе января. Ходил кругами вокруг девочки, организовывавшей поездки. Упросил ее за дополнительные деньги, которые он пообещал оплатить из своего кармана, организовать билеты на тридцатое, чтобы тридцать первого он обязательно был в Г. Потому что он просто не может опоздать на Новый год к Валерьюшке! Да, это ее имя уже узнали и в стамбульском офисе. Мало ей, что над ней подшучивают в их офисе! Ох, Дэнька, Дэнька!
Утром второго января она умывалась перед тем? как сесть краситься. Вчерашний день они почти не вылезали из постели, походы в туалет и к холодильнику не считаются. Дэнька! Она улыбнулась, успел ради нее. В душе все млело. Она подняла мокрое лицо к зеркалу и вскрикнула от испуга. Он стоял в дверях в ванную, наблюдая за ней.
— Ты что, с ума сошел?! Я чуть не умерла от страха! — она приложила руку к груди, пытаясь унять бешенный стук сердца.
— Прости, — улыбнулся он, подошел и обнял сзади. — Я соскучился по этому.
— По чему? — не поняла она.
— По тому? как ты умываешься.
— Как я умываюсь?
— Постанывая.
— Что?!
— Ну
Она внимательно следила за отражением его лица в зеркале.
— Постанываю? — ей показалось, что она, наверное, неправильно поняла английский.
— Ты не замечала?
Она покачала головой, уставившись на него круглыми от удивления глазами.
— Вечером, когда будешь умывать макияж, обрати внимание, — рассмеялся Дэниз, чмокнул ее в мокрую щеку и вышел.
Она уже готовила кофе на кухне, когда он появился после душа, в одних спортивных штанах, сползших на самые бедра. Поднял руки вверх, упершись ими в верх дверного косяка, и с наслаждением потянулся. А она судорожно сглотнула, не в силах отвести глаз от того, как штаны поползли вниз еще больше, обнажая плоский живот почти по самое-самое. Наступит ли когда-нибудь время, когда она не будет его хотеть постоянно?!
— Что? — спросил он, проследив за ее взглядом. — Я худой?
— Нет, — удивилась она. — Ты нормальный.
— По турецким меркам я худой. У мужчины должен быть животик.
— Фи, не надо мне никакого животика, мне и так нравится, — отвернулась она к плите, чувствуя свою зависимость от него, его тела, его улыбки, его присутствия.
Офис медленно наполнялся людьми, все постепенно съезжались после коротких праздников. Появлялись новые лица. Дидем тоже уезжала на новый год в Стамбул и вернулась счастливая и сияющая. Оказывается, она успела обручиться с Эрдалом. Она выложила на сервер фотографии с их помолвки. Все чинно, но по турецким меркам скромно: присутствовали только родители с обеих сторон. Лера от души поздравила Дидем, а Дэну вечером того же дня сказала:
— Вот видишь! Ты не верил в эту пару! А Дидем и Эрдал обручились! Летом будет свадьба. Вот!
— Хм, ну, значит, я был неправ, — пожал он широкими плечами. И потом добавил, почесав щетину на подбородке: — А нас на свадьбу пригласят?
— Не знаю, она пока ничего не говорила.
— А если пригласит, поедем?
— Посмотрим, — пожала она плечами. — Как будет с работой.
Через несколько дней настал Дэнькин день рождения. Он давно уже говорил ей, что не привык отмечать дни рождения. Вообще в Турции это не праздник, и в основном его делают для детей. Когда он был ребенком, ему праздник по поводу дня его рождения делала бабушка. А когда ее не стало, как-то и день рождения перестал праздноваться.
Лера решила все равно заказать столик в ресторане и купила ему в подарок телефон. Он давненько о нем говорил, но так и не купил. Она заранее предупредила своих мальчиков-помощников, что задерживаться не будет.
— Ага, у Данилы Михалыча ДР, — объяснил Костя Виталику.
Эти двое как-то прикалывались над турецкими именами, переиначивая их на русский лад. Вот и из Дэниза с отцом Мехметом, получился Данила Михалыч. Дэньке на удивление прозвище понравилось, и он даже откликался на него в тесном кругу.