Мрачная Роща
Шрифт:
– Хорошо, с твоей заинтересованностью разобрались. А почему я? Человек? У гоблинов что, своих кандидатов на герои не хватает? Не поверю!.. Даже тот гхнол, с которым мне схлестнуться довелось, и то вполне решительно смотрелся. И от бессмертного подвига не отказался бы.
– Нельзя живому в Рай.
– Не понял тебя?
– что-то я в последнее все время постоянно чью-то роль перехватываю. От волнения, наверно. Сейчас вот, прямо как Николай заговорил.
– Это ты о чем?
Спросил, а у самого мурашки по коже. И как заезженная пластинка в голове 'Нельзя живому... нельзя живому'. Неужели я тоже?!
– А разве не понятно?
– обескураженный столь явной тревогой в моем голосе, сбился с пафоса и Фрэвардин.
– У людей ведь тоже, права быть заживо вознесенным даже самые-самые праведные не удостаиваются. В ад - это, пожалуйста, а вечное блаженство заслужить надо. Так что герой, не герой, а пока живой и здравствуешь - в рай нельзя. Ну, а с еще одного мертвого - какая мне польза? Вот и приходится изворачиваться. Протаскивать с черного хода иные сущности. Ведь если ты другой веры, то и место это для тебя равнозначное. Вот в ваш, христианский Рай, я бы тебя ни под каким предлогом провести не смог.
– Так я еще жив?
– уточнил с облегчением.
– А чего тебе сделается?
– пожал плечами бог гоблинов.
– Или занемог, часом? Так это от вашего дымка, наверно. Где только откопали такую пакость? Ну, да ладно, победителей не судят... сразу. И я, вообще-то, не спорить, а поблагодарить пришел... Ну, и награду, само собой, вручить.
– Орден 'Сутулого'?
Теперь пришла очередь бога зависнуть на пару секунд, перебирая в памяти все известные ему человеческие награды. Но, похоже, не в тех анналах искал, потому как хмыкнул и кивнул неуверенно.
– Можно и его, если считаешь, что достоин. Но, у меня было несколько иное предложение.
– А почему ты только ко мне обращаешься? Нас тут двое было. И хоть идея, скромничать не буду, моя, но исполнение - Николая. Будь Шведир чуть менее меток, и все хорошие намерения, так голой теорией и остались бы.
– Николай?
– Фрэвардин перевел взгляд на спину Шведа.
– Так он уже избрал свое вознаграждение. И ни тебе, ни мне его не отменить. Даже, если бы мы были в силах это сделать. Цена уплачена. Помнишь, что Симаргл сказал? Победить зло можно только злом...
– Да мало ли, что он там болтал. Бросить девушку, убить друга... Бред. Никого предавать, и тем более - убивать я и не собирался. Как видишь, обошлось...
Я все еще горячо говорил, но выражение лица Фрэвардина мне нравилось все меньше.
– Ты хочешь сказать, что я...
– Я молчу.
– Но это же не так. Это неправда!
– Что именно?
– Фрэвардин склонил голову к плечу, словно профессор приготовившийся слушать ответ любимого ученика.
Мать честная! До меня начало доходить... Это пес все знал заранее. А как иначе? Он ведь тоже бог.
– У меня не было выбора!
– Выбор есть всегда. Можно гордо и достойно погибнуть, а можно - во имя собственного спасения и приобретения пары-тройки деревень пожертвовать другими...
– Что?!
– Ой, дяденька! Не бейте меня по губам, я на трубе играю!
– Фрэвардин комично съежился, прикрывая голову руками, и заверещал так потешно, что у меня невольно разжались кулаки.
– Успокоился? Можешь опять адекватно мыслить? Вот и хорошо. Да, у тебя не было другого шанса решить проблему и уцелеть, но что это меняет для Симаргла? Кстати, а как ты догадался?
– сменил он вектор разговора.
– О чем?
– О свойствах божественной сущности?
С моего лица можно было ваять натюр-морд 'Кретинус обыкновенус'.
– Неужели на одном везении выехал?
– он даже живот почесал.
– Колоссально.
– Тебе поговорку Суворова процитировать, или сам вспомнишь?
Хвала прогрессу и кино, психика у чела разлива третьего тысячелетия, сродни ковкому чугуну. Прочная и гибкая... Осечка бывает, но чтоб в раздрай или ступор - не дождетесь.
– Об уме и счастье?
– принял подачу Фрэвардин.
– А может, о полковнике и покойнике?
– Да хоть о черте лысом! Умеете вы зубы заговаривать! Николай! Ты-то чего мол...
Я шагнул к Шведу и дернул его за плечо.
Он не сопротивлялся. Податливо развернулся и посмотрел на меня добрыми, понимающими и всепрощающими глазами огромного пса...
А потом подхватил меня под мышки.
– Тихо, тихо, Влад. Чего ты...
Голос был Николая, и даже лицо его на мгновение показалось из-за собачьей морды.
– Все хорошо. Поверь...
– Но почему?
Симаргл напрягся и опять явил мне лицо Шведира.
– Видишь ли, Влад, вся наша эскапада была изначально обречена на провал, если бы у тебя не было этого кольца. Как ты думаешь, почему Фрэвардину понадобилась твоя помощь?
– Западло самому конюшни чистить?
– Не угадал. Ладно, не буду финтить... Дело не в тебе самом, единственном и неповторимом Потрясателе миров. Ты всего лишь удачно подвернулся под руку. Оказался в нужном месте и в нужное время. А в заявке было указанно: 'человек, одна штука'. И чтоб не нырять в омут науки, объясню примерно так. Живые люди - это нейтроны, а все божественные сущности, в том числе и души мертвых - либо позитроны, либо электроны. И если встретятся - аннигиляция, коллапс пространства, свертывание времени и прочие неаппетитные штуки. Вот потому и нет хода Светлым особям в Ад, а тамошним - в Рай. А Чистилище - нечто вроде циклофазотрона, где души разделяются по заряду. Догоняешь?
Мой кивок был скорее защитной реакцией организма, от переизбытка информации.
– Тогда ты можешь себе представить, что случилось бы с этим миром, если бы Фрэвардин попытался разобраться с пробоем Инферно самостоятельно? Да и с ним самим, соответственно. Приблизиться к Привратнику Ада на расстояние контакта мог только нейтральный объект.
– Подожди, ты же сказал, что ни им туда, ни тем - оттуда, ходу нет. А как же тогда Каракатица выжила?
– Привратники и трикстеры вроде диполей. И оборачиваются наружу тем зарядом, который приемлем в данной среде. Иначе как бы они могли путешествовать между мирами? А приходится. Потоки силы пронзают всю Вселенную, от минуса до плюса. Так что, оставаясь по своей сущности частицей ада, Привратник был одет в скафандр из частиц порядка. Понимаешь?