Мрачные сказочки Гренлока
Шрифт:
– Опять это «ага»?
– Ага, – подтвердила я.
– Разговор становится неконструктивным, – заметил Альказар.
– Зато у тебя отлично получится многозначительно промолчать, когда я найду двадцать перваков и всем им расскажу какой у них будет белый и пушистый командир дружины!
– Ах-ты…
Альказар вдруг сгреб меня в охапку и пригвоздил к стене, приподняв над полом.
– Ну надо же, как в лучших романах! – обрадовалась я.
Лицо у моего ангелоподобного идеала пошло пятнами. Я была счастлива. Но тут моему счастью помешали.
– Зелин?
Я и Альказар синхронно повернули головы к
– Я увидел тебя в окне и решил занести тебе мазь от укуса. Я же знаю, что в лазарет ты бы все равно не пошла. Но… ты все время обвиняешь меня в том, что я ко всему равнодушен. Поэтому я поинтересуюсь – тебе нужна помощь?
– Да нет, он меня не крепко держит, – честно ответила я. – Ему просто нужно создать темную репутацию. – Потом я снизила тон и добавила: – белые маги в родословной, сам понимаешь…
– Да ты… – прошипел Альказар, но почему-то не выпустил меня.
– А-а-а… – протянул Айко.
– Вот что значит многозначительное молчание, учись! – шикнула я Альказару в лицо.
– Вообще-то, – уничтожил мое педагогическое достижение Айко, обратившись к Альказару, – тебе достаточно сказать, что ты с ней дружишь, и темная репутация тебе обеспечена. Ее бывший, например, всем рассказывает, что она оставила ему шрамы по всему телу.
Я фыркнула.
– Ну, еще бы! Погоди… Что?!! Вот же волчара недоделанный!
– Я поставлю мазь вот сюда, возьмешь, как… освободишься, – меланхолично произнес Айко и оставил баночку на парте.
– Ага, пасибки, – мило улыбнулась я.
– Как ты вообще? Нормально себя чувствуешь? – спросил он.
– Неплохо! Вполне. Только нога опухла, страсть.
– Да вы издеваетесь!
Альказар поставил меня на пол и, шумно сопя, отстранился. Я рассчитывала на бурный скандал или хотя бы на вялую драку, но тут Айко заметил нашивку на кожаном браслете Альказара.
– О, увлекаешься фаерболом?
– «Фениксы» вперед! – пробурчал мой новый белоснежный друг.
– Ну… не плохая команда. Но в третьей четверти они очень глупо пропустили гол. Защита была полный отстой. Кстати, сегодня в «Трольем вареве» голографическая трансляция. «Вустер» против «Галамара».
– Во сколько? – оживился Альказар.
Айко взглянул на часы, висящие в кабинете, и только что честно отбившие шесть раз.
– Через полчаса.
– О, надо успеть! Ты идешь?
– Конечно.
– Альказар, – он протянул руку для приветствия.
– Айко.
Они пожали друг другу руки и дружно направились на выход, позабыв про меня. Хотя нет, Альказар вернулся, выглянув из-за косяка, и грозно напомнил:
– Двадцать! В пятницу! К пяти часам в караулке!
И ушел. Я слышала, как они с Айко бурно обсуждали фаербольные дела, идя по коридору. Гадство. Я сгребла баночку с мазью и грустно присела на подоконник, болтая распухшей ногой. На горизонте стремительно чернело. Тучи подбирались к Гренлоку со всех сторон. Теперь я точно знала, что написать во введении к своей курсовой. А потом я вспомнила, что забыла научить мелкого, то есть Кристиана, простейшим заклинаниями со светом и, резвенько вскочив с подоконника и забыв про свои печали, помчалась домой, пока будущая гроза ГУТСа не подпилила все ножки мебели в моей старой комнате и не разложила, где только могла, подушек-пердушек. Он и не такое может, если что. Он у меня чувствительный, и от того злопамятный. И не говорите, что вам этого кого-то напоминает!
Сказочка шестая, про сундук и мертвеца
Лучшая выпускница факультета Прикладной магии, краснодипломница, победительница двух научных олимпиад и всекритийского конкурса среди студентов на лучшее заклинание от дождя, член студенческого совета, куратор первого курса, спортсменка, красавица, умница и все такое!
Вот, как должна была представить меня нума Клариэн, но вместо этого по огромной поточной аудитории разнесся ее дребезжащий старушечий голос:
– Ну, вот, опять студенческий профком забирает время у моих лекций! Вот, пожалуйста, наслаждайтесь пятью минутами безделья! – она сурово взглянула мне в лицо из-под очков. – И не более!
– Кхм, кхм…
Я откашлялась и широко улыбнулась. Конечно, я не дура, и поэтому я щедро припудрила себя «неузнавайкой». Замечательное средство, когда хочешь, чтобы после содеянного никто не вспомнил твое лицо. Проблему с волосами я решила кардинально – однодневным заклинанием замены цвета. Да здравствуют брюнетки! Да здравствует процентное большинство!
– Злодоброе всем утречко! Рада всех вас видеть, мои драгоценные будущие колдуны и колдуньи!
На меня уныло смотрело двести пятьдесят безразличных лиц, три спящих затылка и одно лицо, усердно ковыряющееся в носу. Ну, что ж, я тебя запомню, дружочек-геологоразведчик… Чтобы прекратить сие безобразие мне нужно было срочно шмальнуть по всем этим скучным засоням шоковой терапией. Так что я, выдержав неловкую паузу, громко и быстро выкрикнула:
– Кто хочет поучаствовать в особо опасном ритуале с черной магией?
Зал мгновенно воскрес, и даже затылки преобразились в лица, которые тут же скрылись за кольями поднятых рук. На такой ажиотаж я, надо сказать, и не рассчитывала.
– Ого, да я вижу вы самые отважные из всех наборов за последние сто лет! – я потирала и свои ручонки. – Но, ребят, мест всего двадцать, так что вы там подеритесь между собой, и завтра в пять вечера ждите у караулки!
Я обернулась к нуме Клариэн, в этот момент медленно собиравшей свою челюсть и очки, неловко соскользнувшие с кончика ее носа. Нужно улепетывать! Я улыбнулась ей всеми зубами, представляя, что снимаюсь для рекламы лавочки нума Батиста, и дала деру. Ох, жаль я не увижу перекошенного лица Альказара! Ох, жаль…
***
Пакостные дела должны радовать ведьму! И я наслаждалась минуткой злокозненного счастья, пока не настала пора расплаты – смывать неузнавайку было сложно и муторно, она буквально забивалась во все поры, норовя слиться со мной в единое целое! Так что я терла и терла свое лицо в женском туалете, пока оно не приобрело оттенок свежего помидора. Эх, надо было не жадничать и прикупить тот всесмывающий спрей в лавочке сэра Гарвика, где продавалась всяческая незапрещенная шуточная магия. Если вам интересно, то на сэра Гарвика Совет посматривал с прищуром, но сделать ничего не мог – все в лавочке строго соответствовало правилам, а то, что можно было эти правила плавно обтечь, так то уже другой вопрос. К тому же – кто воспримет всерьез фокусника и балагура с его бесполезным набором ненужных, но смешных вещей?