Мрачный шепот
Шрифт:
— Кто все эти женщины? — поинтересовался светловолосый воин.
У него были ярко-голубые глаза и милое лицо, обещающее сострадание и безопасность, но он не оказался тем, рядом с кем Гвен внезапно вообразила себя спящей, уютно свернувшись клубочком. Спящей! Глубоко, спокойно. Наконец-то!
Все эти месяцы она боялась уснуть, зная, что Крис захочет воспользоваться этим. Потому она позволяла себе вздремнуть лишь на пару минут, никогда не теряя бдительности. Порой ей приходилось подавлять порыв просто отдаться злому тюремщику,
Темноволосый громила с глазами цвета фиалок ступил вперед, осматривая камеры по соседству с Гвен.
— Боги милостивые. Вот эта беременна.
— И та тоже, — у вступившего в разговор воина были разноцветные волосы, бледная кожа и глаза, столь же ярко голубые, как у блондина, но в тоже же время с более темной окантовкой.
— Какими же надо быть ублюдками, чтобы содержать беременных женщин в подобных условиях? Это низко даже для Ловцов.
Упомянутые женщины барабанили по стеклу, умоляя о помощи и освобождении.
— Кто-то слышит, что они говорят? — спросил громила.
— Я слышу, — автоматически ответила Гвен.
Сабин повернулся к ней. Взгляд его карих глаз, более не светящихся красным, вновь уперся в нее, пытливый, изучающий… рассматривающий.
Дрожь скользнула вдоль спины девушки. Мог ли он ее слышать? Ее глаза широко распахнулись, когда он шагнул к ее клетке, пряча за пояс кинжал. Благодаря своим обостренным чувствам, она различила едва уловимый запах пота, лимона и мяты. Глубоко вдохнула, смакуя каждую нотку аромата. Так давно она не ощущала ничего, кроме запаха Криса и его убийственно-сильного одеколона, едкой вони лекарств и страха других женщин.
— Ты слышишь нас? — тембр голоса Сабина был так же резок, как черты его лица, и должен был пройтись по ее нервам, словно железом по стеклу, но неким образом он успокоил ее, будто приласкав.
Она неуверенно кивнула.
— А они? — он указал на других пленниц.
Она покачала головой.
— А ты меня слышишь?
Он тоже отрицательно мотнул головой.
— Я читаю по твоим губам.
Ох. Это означает, что он пристально за ней следил, даже когда отворачивался в сторону. Осознание не показалось неприятным.
— Как нам справиться со стеклом? — спросил он.
Девушка сжала губы упрямой линией и позволила себе бросить быстрый взгляд на могучих, покрытых кровью хищников позади него. Стоит ли им говорить? Что если они намерены изнасиловать ее приятельниц по заточению точно так же, как это делали другие? Точно так же, как они и боялась?
Его суровое лицо смягчилось.
— Мы пришли не за тем, чтобы причинить вам вред. Даю слово. Мы просто хотим освободить вас.
Она не знала его, была уверенна, что ему нельзя доверять, но поднялась и на трясущихся ногах побрела к стеклу. Вблизи она поняла, что Сабин гораздо выше нее и что глаза у него не карие, как ей показалось. Скорее они были смесью янтаря,
— Женщина? — напомнил он.
Если он откроет камеру, как и обещал… если она сумеет собраться с духом и не застыть на месте, как обычно… ей наконец-то удастся сбежать. Надежда, в которой она отказывала себе ранее, возродилась, безудержная и мучительная, смягчаемая лишь опасением, что она ненароком может жесткого и грубо поранить своих возможных спасителей.
«Не беспокойся. Пока они не попытаются поранить тебя, твой зверь будет на привязи. Однако, одно их неверное движение…»
Она решила, что стоит рискнуть, и сказала:
— Камни.
Он приподнял бровь.
— Кости?
Проглотив вставший поперек горла ком, она нацарапала на стекле слово «камни» ногтем, более походившим на коготь, если сравнивать с человеческими руками. Каждая царапина оставалась видна лишь пока она успевала дописать букву и тут же исчезала. Проклятое стекло богов. Она часто гадала, как смертные смогли заполучить его.
Пауза. Он хмурился, пристально наблюдая за ее слишком длинным и острым ногтем. Раздумывал ли он над тем, что она такое?
— Камни? — переспросил Сабин, вновь встретившись с ней взглядом.
Она кивнула.
Он обернулся по кругу, осматривая все помещение. Хотя осмотр занял всего пару секунд, Гвен подозревала, что он отпечатал в памяти каждый дюйм и смог бы в темноте отыскать выход.
Воины выстроились позади него, выжидательно поглядывая на нее. Однако к ожиданию примешивалось любопытство, подозрительность, ненависть — к ней? — и даже вожделение. Шаг, другой, она попятилась назад. Она всегда предпочитала ненависть вожделению. Ее ноги тряслись так неистово, что она боялась, как бы они не подвели ее.
«Сохраняй спокойствие. Тебе нельзя паниковать. Когда ты паникуешь, случаются ужасные вещи».
Как можно противостоять направленному на тебя желанию? Ей нечем было прикрыть себя кроме того, что было на ней надето. Попав в плен, она лишилась своей одежды — джинсы и футболку заменили на белую майку и короткую юбку — для лучшего доступа. Мерзавцы. Одна из бретелек на майке оторвалась, ей пришлось связать обрывки под рукой, чтобы грудь оставалась закрытой.
— Отвернись, — внезапно прорычал Сабин.
Гвен бездумно послушалась и развернулась, от чего ее рыжие локоны взметнулись маленьким торнадо. Дыхание срывалось с приоткрытых губ, а капельки пота выступили над бровями. Зачем он приказал повернуться спиной? Чтобы было проще подчинить ее?
Повисла очередная напряженная пауза.
— Я говорил это не тебе, женщина, — на этот раз голос Сабина звучал мягко, нежно.
— Ой, да ладно, — ответил кто-то. Она узнала богатый, нахальный тон светловолосого мужчины с голубыми глазами. — Ты же не серьезно…