Мрачный шепот
Шрифт:
Сабин разогнул палец, затем другой. Когда он поднял третий, все они с воинственным криком сорвались с места.
Глава 2
Гвендолин Застенчивая отскочила к дальней стене своей стеклянной камеры в миг, когда ватага слишком высоких, мускулистых и покрытых кровью воинов ворвалась в помещение, которое она одновременно любила и ненавидела вот уже более года. Любила из-за того, что пребывание в нем давало ей иллюзию свободы. Ненавидела за ужасные деяния, что происходили
Люди, совершавшие их, ошарашено вскрикнули, роняя чашки Петри, иглы, пробирки и другие инструменты. Раздался звон бьющегося стекла и дикие выкрики. Захватчики грозно ринулись вперед, с отточенным мастерством нанося удары. Их противники падали и падали. Сомнений в том, кто победит в этой схватке, быть не могло.
Гвен дрожала, теряясь в догадках, что случится с ней и остальными, когда все закончится. Воины явно не были простыми смертными, как и она, как и все женщины, запертые в камерах вокруг нее. Нападающие были слишком жестоки, слишком сильны, слишком… короче говоря, они явно не были людьми. Однако кем они были, она не знала. Зачем они сюда пришли? Чего хотят?
За последний год она познала столько разочарований, что даже не смела надеяться, что они пришли в качестве спасителей. Оставят ли ее и других пленников гнить здесь? Или же воины попытаются использовать их, как и эти ненавистные смертные?
— Убейте их! — закричала воинам одна из пленниц, чей жестокий и злой голос заставил Гвен обнять себя руками. — Пусть страдают так же, как и мы.
Стекло, отделяющее женщин от остального мира, было достаточно толстым и непробиваемым для кулака или пули, но все же каждый звук отдавался диким эхом в ушах Гвен.
Она знала, как блокировать этот шум — сестры еще в раннем детстве научили ее — но отчаянно желала услышать, как гибнут ее тюремщики. Стоны их боли для нее были подобны колыбельной. Успокаивающей и сладостной.
Но какими бы сильными не казались воины, они ни разу не нанесли смертельный удар. Странно, они просто ранили свою жертву, лишая сознания перед тем, как взяться за следующую. И через пару минут, которые со стороны показались кратчайшими секундами, остался лишь один человек. Худший из всех.
Один из воинов ступил вперед, приближаясь к нему. Хотя все новоприбывшие в совершенстве владели боевым мастерством, этот использовал самые грязные приемы, целясь в пах или в горло. Он занес руку, словно намереваясь нанести смертельный удар, но внезапно встретился взглядом с широко распахнутыми глазами Гвен и замер. Медленно опустил руку.
У девушки перехватило дыхание. Пропитанные кровью каштановые волосы прилипли к его голове. Глаза цвета бренди, густого и темного, были оттенены багрянцем. Невозможно. Она определенно вообразила себе это дикое свечение. Его лицо, так резко очерченное, что могло быть высечено только из гранита, в каждой своей черточке таило угрозу разрушения, но в то же время нечто почти… мальчишеское было в нем. Потрясающее противоречие.
Рубашка его превратилась в клочья и при каждом движении открывала взору мускулы, обтянутые загорелой, обласканной солнцем, кожей. Ох, солнце. Как же она соскучилась по нему. Фиолетовая татуировка в виде бабочки красовалась на его правом боку, спускаясь к линии талии. Заостренные края крыльев придавали ей одновременно женственности и мужской мощи.
«Почему бабочка?» — подумалось девушке.
Казалось странным, что такой сильный, грозный воин избрал подобный рисунок. Какой бы ни была причина, эта татуировка неким образом успокоила ее.
— Помоги нам, — взмолилась она, уповая на то, что бессмертный может слышать сквозь звуконепроницаемое стекло, как и она. Если он и услышал, то не подал виду. — Освободи нас.
Никакой реакции.
А если они оставят вас здесь? Или хуже того, если они здесь по той же причине, что и смертные?
Эти мысли внезапно заполнили ее сознание, и она нахмурилась, возможно, даже побледнела. Подобные опасения были не в новинку; не так давно она боялась именно этого. Но сейчас эти мысли были несколько иными… чужеродными. Они ей не принадлежали, их озвучивал не ее внутренний голос. Как… что…?
Острыми белыми зубами мужчина впился в свою нижнюю губу, одновременно сжимая руками виски. Он явно был вне себя от ярости.
Что если…
— Прекрати! — рявкнул он.
Мысль, формирующаяся в ее голове, внезапно оборвалась. Она изумленно сморгнула. Хмурясь еще сильнее, воин тряхнул головой.
Видя, что бессмертный воин явно отвлекся, ее мучитель-человек решил действовать, сокращая разделявшую их дистанцию.
Гвен выпрямилась.
— Оглянись! — выкрикнула она.
Не отрывая взгляда от Гвен, воин с высеченным из гранита лицом протянул руку и схватил смертного за шею, одновременно удушая и останавливая того. Мужчина — его звали Крис — задергался. Он был молод — лет двадцать пять — но возглавлял здесь охрану и всех ученых. Именно его Гвен презирала сильнее, чем плен.
«Все, что я делаю, я делаю ради всеобщего блага», — любил приговаривать он перед тем, как изнасиловать одну из женщин прямо на ее глазах. Он мог оплодотворить их искусственным путем, но предпочел унизить сексуальным насилием.
«Хотел бы я, чтобы это была ты», — часто добавлял он. — «Все женщины здесь — всего лишь твоя замена»
Невзирая на его желания, он ни разу не притронулся к ней. Слишком боялся ее. Как и все. Они знали, кто она такая; видели ее в действии в тот день, когда пришли за ней. «Неумышленно покалечь парочку человек до смерти — и девичья репутация безнадежно подпорчена», — думала она. Однако, вместо того, чтобы уничтожить, они захватили ее в плен и проводили эксперименты, окуривая ее через вентиляционную систему различными наркотиками в надежде, что она лишится сознания на достаточно длительное время, чтобы они смогли использовать ее. Пока что успеха в этом они не достигли, но и сдаваться не собирались.
— Сабин, нет, — сказала прелестная, темноволосая женщина, поглаживая по плечу воина, чьи глаза вновь приобрели красный оттенок. В ее голосе звучала такая скорбь, что Гвен поежилась. — Как ты сам говорил, он может нам пригодиться.
Сабин. Сильное имя, напоминающее об оружии. Подходит ему.
Уж не любовники ли эти двое?
Наконец-то, этот пожирающий взгляд оставил ее в покое, и она смогла сделать вдох. Сабин отпустил Криса — мерзавец без сознания упал на пол. Она знала, что он еще жив, потому что слышала как кровь бежит по его венам, как дыхание со свистом вырывается из легких.