Мрак космоса

Зайцев Николай Григорьевич

Живой шофер в ливреи распахнул перед ними двери диковиной машины. У Джо кружилась голова от того, что многие зеваки и прохожие останавливались и глазели на них пока они садились в машину. В душе она понимала, что это неприлично, и мягкий румянец покрывал щеки, а дыхание сбивалось от давно забытого и утраченного чувства. Чувства превосходства. Странно, но именно Виталик уже один раз дарил ей эти переживания: год назад нечто подобное вызывало дрожь в пальцах. Но никак не думала Джо, что волшебный сон когда-нибудь снова повторится.

Костров спокойно сел в лимузин, хлопнул дверкой, выводя из оцепенения прохожих и затерявшуюся в мечтах и

грезах женщину. Джо взглянула на него и их взгляды встретились. Лейтенант в парадной форме и женщина в дорогом стильном костюме улыбнулись друг другу.

Виталик спокойно пощекотал пальчиком кончик носа Джо, когда женщина попыталась прильнуть к нему в страстном порыве и откинулся на спинку дивана. Ледяной и невозмутимый. Машина везла их по асфальту. Для Джо - наивной учительницы - событие номер один, для него - лишнее время, чтобы ещё раз всё взвесить. Мозг выдавал стабильный столб формул для анализа. Его интересовал только результат обработки данных.

После краткой экскурсии по городу, лимузин заскользил по дороге к частному сектору. Когда замелькали первые дома, Джо не удержалась и вызвала мать по видеофону. Виталик из своего угла, сбивая пепел сигары в золотую пепельницу, наблюдал за оживленно болтающими женщинами. У матери бегали глаза, она не могла понять, где находится дочка. Костров глубоко затянулся, чтобы скрыть хищную ухмылку. Меньше всего он хотел поразить кого-нибудь из её родственников. Просто нужно было время, чтобы окончательно прийти в себя.

– Ага, - сказала мать. – Очень плохая связь. Очень. Не понимаю. Где вы?

– Мы проезжаем дом Линов, скоро будем на месте.

– Малышка, - заторопилась мать, - я должна всех предупредить! Мы вас встретим на крыльце!

Экран видеофона погас. Джо сладко потянулась, положила руку на плечо Виталика, прижалась к нему, укалываясь о капитанскую бляху, заглянула в лицо.

– Не волнуйся, милый, не переживай. Они очаровательные. Вот увидишь! Всё пройдет гладко.

– Надеюсь, - Виталик выпустил струю в потолок и затушил окурок. Возле следующего дома толпились люди, громко играла музыка. Все галдели, крутили головами, рассматривая небо. Лимузин въехал в открытые ворота, пугая многочисленных зевак. Виталик дождался, когда кредитная карточка была ему возвращена, и, шофера, который распахнул перед ними дверь, замерев по стойке смирно и отдавая честь, приложив руку к форменной фуражке.

Парочка торжественно вышла. Гости смолкли. Глядя на них. Обстановку разрядила мать. Она первая что-то закричала и кинулась через весь двор к дочке. Джо, взрослая женщина, побежала навстречу, ликующе дико крича:

– Мама!!

Гости аплодировали, когда они столкнулись. Процессия медленно тронулась и обтекла женщин со всех сторон, не давая машине отъехать.

Наверное, это была трогательная встреча. Дома Кострова так никто не встречал. Никогда.

Виталик, улыбаясь, жал протянутые руки, обнимался с кем-то, целовался, и, быстро вошел в круг родственников, как свой парень.

Джо перецеловалась со всеми по несколько раз. Раскраснелась, поглощенная волнительным моментом воссоединения с семьей.

Наконец, люди немного рассеялись, освобождая территорию, и машина, сигналя, отъехала, развернулась и, потихоньку набирая скорость, уехала в город.

Процессия пошла к дому. Виталик, изображая веселье, осторожно посматривал по сторонам. Его цепкие глаза не долго задерживались на каждом приглашенном, но память фильтровала лица безошибочно.

На высоком мужчине в летнем светлом костюме, с бритой головой и такими же цепкими глазами, взгляд остановился. Никто этого не заметил. Виталик улыбнулся Джо и снова посмотрел в сторону бритого мужчины. Возле плетенного столика пехотинца уже не было. Однако Костров сделал облегченный резкий выдох: встреча не сорвалась и теперь ничто не помешает, им встретится… Миссия практически состоялась. А то, признаться, происходящий вокруг с ним балаган начал немного утомлять.

Вечер наступил неожиданно быстро. Сгустившиеся сумерки не помешали гостям - веселье разгорелось с новой силой, приобретя пикантную таинственность, даже для тех, кто только что подъехал. То и дело слышались пьяные мужские возгласы и невинный смех женщин. Гости не собирались расходиться. Напротив, настало время танцев: смешных хороводов и откровенного стриптиза. Люди веселились.

Виталик стоял с отцом Джо на террасе дома. Старик держал в руках коробку управления иллюминацией двора, не доверяя такое ответственное дело домашнему киборгу. Голова его мелко подрагивала - весь день он не пил и теперь совестно поглядывал на шумную компанию родственников. Иногда осуждающе вздыхая, показывая всем своим видом жениху, что так же удивлен происходящим, как и он. Это не касалось дочери. Глядя на неё, старик внутренне подбирался и лучезарно светился искренней любовью. Виталику он понравился.

– Молодой человек, вы ведь будете ее любить?

– Не так, как вы. Но она будет жить в достатке и ничем не ограничена.

– Можешь разбаловать, - хмыкнул старик, - и можешь называть меня папой.

Виталик промолчал. Глотнул шампанского.

 Их наблюдательный пункт, возвышаясь над всеми, оставался в тени и четко выполнял свои функции. Изредка к ним поднималась Нина, младшая сестра Джо. Она подливала шампанское молчаливому лейтенанту, при этом неестественно краснея и не смея посмотреть в лицо, и приносила для отца новую морковку. При каждом поскрипывание лестниц, когда кто-то поднимался к ним или в дом, Костров в ожидании подбирался так, что правое веко непривычно начинало подрагивать. Раньше такого не было. Ожидание томило.

Джо носилась по лужайке. Танцевала местные танцы, лихо, кружась с троюродными братьями. В самом пике веселья сбила столик с десертом и под общий смех посадила своего кавалера в торт. Казалось, в неё вселилось десять бесов. Энергия молодой женщины заражала многих. Джо, как заводная куколка-акробатка меняла партнеров, и успевала при этом подгонять младших сестер. Все бесновались.

Виталик бы умер от такого темпа через полчаса.

Лестница скрипнула.

Напрягся.

Боковым зрением увидел приближающуюся к ним тень. Медленно поставил бокал на перила террасы. Левая рука опустилась к поясу, готовая в любой момент принять в ладонь кортик, замаскированный в рукаве мундира в специальных ножнах.

Старик развернулся раньше. Медленно пережевывая морковь, он уставился в полумрак.

– Это ты, Иван?
– спросил он, раздельно произнося каждое слово.

– Я, дядя Виикь, - отозвался мягкий вкрадчивый баритон и из темноты выступил бритый мужчина. Лицо Ивана лоснилось от пота. Крупные капли видны на накаченной открытой шеи. Под мышками легкой рубашки выступили большие пятна пота. Жесткие губы попытались изобразить улыбку.

– Хочешь познакомиться?
– уточнил старик и хихикнул. – Здесь же нет твоей слабости: троюродных сестренок.