Мрак в конце тоннеля
Шрифт:
Может, они существовали сами по себе, как те кроты, которые роют землю без понятной для людей причины. А может, кто-то направил их к бункеру. И этот кто-то направил не только убивать… Я слышал голос Татьяны Викторовны, которую тащили за мной безумные землекопы. А откуда-то издалека до меня доносился и громкий мужской голос. Уж не Валера ли это кричит? Ведь и его утащили упыри…
В сущности, меня зажали в тиски: впереди осязаемая опасность и позади то же самое. Но эти две данности были заняты своими делами, я их не интересовал. Мне нужно было держать такую скорость, чтобы держаться равномерно от авангарда и арьергарда темных сил, чтобы не попасть в более крутой переплет.
Тоннель уходил куда-то вверх – не очень круто, но подъем все же ощущался.
Шел я по деревянной доске, что длинным рельсом уходила вдаль. Эта дощатая тропинка была так измазана грязью, что едва просматривалась. Видимо, зомби возили по ней тачку с грунтом. Должны же они были как-то избавляться от него, чтобы продираться к бункеру.
Удивительно, но нигде я не наблюдал следов жизнедеятельности. Видимо, твердые и не очень отходы закапывались в землю. Но кто же тогда следил за чистотой? Вряд ли грязные человекообразные животные нуждались в порядке.
Иногда фонарь выхватывал остатки непереваренной пищи, отторгнутой организмом. Говоря проще, это была обыкновенная блевотина, размазанная по стенкам тоннеля и опорным балкам. А встречалась она с завидной регулярностью. Вряд ли бешеные землекопы были беременны. А может, они много выпивали?.. А если дело не в спиртном, а кое в чем другом, более тяжелом и страшном? Что, если «шахтеров» накачивали наркотиками, что делало их послушными рабами в чьих-то руках? И не героин это и тем более дорогой кокаин, а, например, дешевый синтетический дезоморфин, от которого человек начинает гнить заживо.
Чем выше я поднимался, тем прочней становился грунт, и расстояние между подпорками возрастало. А в одном месте я обнаружил целое сооружение. Стены и потолок были укреплены бетонной стяжкой, по которой в специальный резервуар мало-помалу стекала влага. В резервуар был помещен дренажный насос, к которому сверху тянулся провод и шланг. А ведь это трудоемкий процесс, как и вся работа, которую проделали зомби. И кому все это нужно?
Здесь грунт затвердел до прочности камня, и стены и потолок перестали быть ровными, как прежде. Землекопам приходилось рубить и выкорчевывать камни, чтобы тянуть шахту вниз под землю. По сути, это была самая настоящая каменоломня с зазубренными краями и бугристым полом. И здесь тянулись доски-рельсы для тележек. Потолок был укреплен, как и прежде, подпорками, поэтому я шел вперед без особых опасений, что на голову может упасть камень. Рожденный быть съеденным, не погибнет от несчастного случая. А меня могли в любое время съесть – как в прямом, так и в переносном смысле. Кто знает, может, безумные шахтеры обожали человечину. А может, целиком перешли на нее после того, как Москву накрыло ядерным залпом…
В конце концов тоннель плавно перекочевал в настоящую, древнюю, как мне показалось, каменоломню. Воздух здесь был такой же густой и мертвенно-сонный, как и в прежней шахте, но я почувствовал легкий, едва уловимый сквознячок.
Но скорее всего мне просто показалось, что воздух взбодрился. Дело в том, что штольня, куда я попал, не была сквозной и тянулась только в одну сторону, влево от меня. Верней, она уходила и вправо, но в этом направлении ее намертво перекрывали завалы грунта, извлеченного из новоявленного тоннеля.
Шахта шла горизонтально под землей. Была она гораздо шире и выше, чем тянущийся к бункеру лаз, и дышалось здесь не в пример легче. Но меня бы больше обрадовало, если бы тоннель ответвлялся – тогда бы я мог уйти с пути следующих за мной землекопов.
Здесь также по полу был проложен деревянный рельс для тележки, потолок подпирал брус из относительно свежего дерева. Чувствовалось, что подземные люди всерьез заботились о своей безопасности… Да, но тогда почему я не видел на них касок, как это положено землепроходчикам?.. Скорее всего, здесь ценилась жизнь только избранной кучки людей, а если точней, нелюдей. Для них же и строился этот ход, а невменяемые землекопы были тупой рабочей и, судя по всему, боевой силой…
А может, я напрасно грешил на этих «избранных»? Может, не такие уж они и сволочи, как мне казалось? Возможно, эти господа погибли в пекле ядерной войны, а их рабочие остались без присмотра. Они докопались до бункера, вышли к людям, но к этому времени у них закончился наркотик, и они обезумели от «ломки»… «Избранные» держали этих несчастных на наркотиках? Да, наверное. Значит, они все-таки нелюди…
Я мог сколько угодно ломать голову над тем, на кого работали зомбированные землекопы, но смысла в этом сейчас не было. Прежде всего мне нужно было думать о том, как выбраться из этой ситуации. Я до сих пор был зажат в движущихся тисках. К тому же пленник впереди вскрикивал все реже и реже, ведь именно по этим звукам я и ориентировался, пытаясь сохранить безопасную дистанцию. Женщина за спиной подавала признаки жизни; и ее голос доносился примерно с одного и того же расстояния, что меня успокаивало, если, конечно, такое определение применимо к моей ситуации. Внутри все клокотало от злости, страха и возмущения. Да я и не хотел успокаиваться, потому не прикладывался к своей драгоценной фляжке, чтобы держать себя на боевом взводе.
Старинная штольня вдруг закончилась: ее перекрыли завалы грунта, выработанного из другого, недавно вырытого тоннеля, уходившего влево с уклоном вниз. По нему зомби увели пленного мужчину, и очень скоро появятся их соплеменники с очередной жертвой. И я должен был следовать этим путем. Но куда?
Я и так находился на пути в преисподнюю, но в самое пекло соваться не хотелось. И тогда я бросился к завалам грунта, что перегораживали старинную штольню. Это был тяжелый твердый суглинок вперемешку с камнями. Земля так затвердела, что не могло быть и речи, чтобы вырыть яму и спрятаться в ней. Пальцы до крови обдеру, но толку не будет.
Но грунт имеет одно прекрасное свойство – оседать. Именно поэтому в одном месте между потолком и завалом образовалось узкое пространство, куда мог бы втиснуться один человек. Сердце мое обнадеженно екнуло, когда луч фонаря высветил эту спасительную нишу.
В этой норе могла обитать какая-нибудь подземная змея, но эта мысль меня не остановила, настолько не терпелось спрятаться от надвигающейся опасности.
И все-таки, прежде чем сунуть голову в лаз под потолком, я посветил фонарем. Ни змей там не было, ни монстров. Более того, щель заметно расширялась вглубь.
Земля была чуть сыровата, но я даже не подумал о том, что могу испачкаться. Сейчас я готов был в дерьмо нырнуть с головой, лишь бы спрятаться от упырей. Не было у меня сил сражаться с ними, да и рана под левой лопаткой разболелась, и рука отказывалась мне повиноваться.
Я влез в расщелину и сразу же выключил фонарь, чтобы меня не заметили приближающиеся мутанты. Я почти был уверен в том, что смог спрятаться от них, поэтому решил затаиться, чтобы шумом не привлечь к себе внимание. Но тогда я буду лежать ногами к опасности, а хотелось бы смотреть ей в лицо. Хотя бы из уважения к себе хотелось. Поэтому я, изловчившись, развернулся головой к подземным зомби. Признаться, с моей раной это было непросто.