Мрак. Сотня смертей
Шрифт:
— И в чем проблема?
— Проблема в том, что мне, похоже, начинает нравится быть бродягой, — признался я.
Мысль, которая долго и упорно вызревала в голове, наконец-то обрела форму. Несколько слов слетели с языка, заставляя Одо одобрительно кивать. В том, что Борода — непись, имелись свои плюшки. Перед игроком я бы не стал так откровенничать. А тут выложил все как на духу. И сразу стало легче. По сути я признался сам себе: меня полностью устраивает держать лезвие Аиолор, носить темное оперение и распределять полученные очки
Я поднялся, сбил песок с оперения и посмотрел на часы. Времени до ежедневного подношения было предостаточно. Пора. Пора найти вестника! Каждая рана… Каждая… смерть вела в его храм.
Колокольчик тонким звоном раскроил пространство, неровные края портала привычно вспучились тьмой. Я выбрал место назначения и, сделав шаг, оказался рядом с подземным фонтаном, ощущая, как на лицо падают брызги. Голубые отблески волшебного фонтана играли на стенах и на потолке. Перед глазами маячили двери лаборатории.
Зайти или не зайти? С одной стороны, Игвакота — тот еще персонаж, с другой — только у него есть успокоительное и ростки для улучшения фляги. Да и кому, как не алхимику, знать, где разжиться зельем мертвой плоти. А разжиться им хотелось чрезвычайно.
Я подошел к лаборатории и открыл дверь, ныряя в море ядовитых запахов. Игвакота оставался Игвакотой. То есть, как и прежде, не взглянул на посетителя, продолжая ловко жонглировать пробирками и смешивать разноцветные жидкости. В бездонной сумке лежало несколько крысиных хвостов, и ничто не мешало мне прикупить еще одну склянку с успокоительным.
— А, Bobo1978134, — пробормотал он, шмыгнув своим красным носом.
Разгорающийся взгляд алхимика уже крепко прилип к моему навороченному фонарю. Но теперь я уже понимал, что сколько бы несчастный Игвакота на него ни пялился, как бы страстно его ни желал, мне нечего было опасаться. Это была всего лишь игра, а красноносый хмырь безоговорочно следовал ее правилам.
Я улыбнулся. Вдруг подумалось, а что случилось бы, если бы во время нашего знакомства я как конченый дебилоид обменял бы флэйминга на старые часы или на рубашку алхимика?.. Смог бы я после этого вернуть Агни? Или мне пришлось бы выполнять очередную просьбу кузнеца, чтобы заполучить нового флэйминга? Гремука вообще предусматривала такой вариант развития событий? Проверять я его, конечно же, не стану. Но все же? Ведь без озорного уголька я не смог бы сжечь завал в пещере богини смерти и найти арбалет… Хм-м.
Я пощелкал пальцами перед глазами алхимика, отвлекая его от желанного фонаря.
— Покажи товары. Хочу запастись перед дорогой.
Алхимик молча протянул мне лист бумаги. Я пробежался взглядом по перечню товаров и, обнаружив в нем зелье мертвой плоти, сперва дико обрадовался, а затем крайне огорчился. Хорошо, что теперь известно, где купить обезболивающее. Но… тысяча монет всего лишь за глоток наверняка омерзительного пойла?!! Просто жесть! Пока как-нибудь обойдусь.
—
Я положил на стол крысиные хвосты и двести пятьдесят монет. Алхимик с равнодушным видом сгреб оплату, склонился над своим чудесным сундуком и через несколько секунд протянул мне товары. Склянку с успокоительной настойкой, крошечный зеленый росток и тонкий, почти прозрачный лепесток.
Росток и лепесток выглядели настолько хрупкими, что боязно было к ним прикасаться.
— И что мне с ними делать?
— Лепесток во флягу, росток на флягу, — без промедления, кратко и ясно пояснил Игвакота.
Я открыл флягу, поднес к горлышку лепесток и осторожно его опустил. Нежно-розовый лепесток беззвучно и быстро растворился в жидкости, добавляя один лишний глоток, которого в последнее время часто не хватало.
Невзрачный росток с парой мелких листьев пристроил на поверхности фляги. Он тут же пустил корешки, вытянулся раза в три и, обвивая тонкой змейкой сосуд, распустился белым цветком. Прикольно. Если лепесток подарил лишний глоток, то росток сделал его сильнее. По крайней мере, так объяснял советник Одо.
Бросив успокоительное в сумку и не прощаясь, я вышел из лаборатории. И поглядел на вход в главный зал, вспоминая, как здесь когда-то плавал добродушный призрак. Где он теперь околачивается? Увижу ли я его снова? Или он окончательно и бесповоротно исчез, выполнив свою задачу?
Задаваясь вопросами, я вошел в главный зал, прошагал мимо волшебного древа, с которого, как снег, падал пепел, и остановился перед дверьми, ведущими к вестнику.
Ну вот и все. Я приоткрыл дверь, прислушался: тихий шелест… леса. Заглянул в щель: массивные ступени, уходящие вверх и покрытые сеткой трещин. Если внимательно присмотреться, то можно заметить, что рисунок повторяется. Как и многое в мире Нвалии. Холмы, дома, руины.
Интересно, удалось ли кому-нибудь из моей команды уже подняться по этим каменным ступеням? Или я первым покидаю подземелье и иду к вестнику?
Юи, Свэн, Док…
Я стоял у приоткрытой двери, вновь проклиная себя за то, что рискнул взять на борт тот мутный груз. «У вас хорошая репутация, мистер Найт», «Мы щедро заплатим, мистер Найт», «Это вас не касается, мистер Найт», «По рукам, мистер Найт?». Какой же кретин, идиот и придурок. Так облажаться… Так всех подвести. В том числе и себя.
Зал с одиноким деревом остался позади. Я нервно поднялся по каменной лестнице и остановился, осматривая незнакомое место, утопающее в зелени. В трех шагах от меня торчал и блестел, как ништяк, указатель, от которого разбегались три узкие тропинки. Не забывая поглядывать по сторонам, я приблизился к указателю. Три стрелки, вырубленные из дерева, и три грубо вырезные надписи. На левой — «Привал охотника». На правой — «Костяной дом». На той, что смотрела прямо — «Храм вестника». Верной дорогой.