Мракобесы
Шрифт:
Так или иначе, но Лентяй понял, что его попросту использовали. Мало того, цинично прошли грязными лапами по самому дорогому. Перед глазами снова возникла улыбающаяся Зайка. Он едва удержался, чтобы скрыть всплеск чувств. С шумом переведя дыхание, закрыл глаза.
«Он мужик суровый, – неожиданно прозвучали в голове слова Серьги. – Один раз бабе только за то, что хотела уйти из бизнеса, череп, как орех, расколол».
– Да он психопат! – вырвалось у Лентяя.
– Кто? – в один голос спросили Серьга и Хам.
– Лука этот, – нашелся Лентяй. – Весь как на шарнирах… Ты его глаза видел?
– Интересно, как этот психопат собирается эту женщину в машину усадить? – спросил, ни к кому не обращаясь, Хам.
– Лука – гипнотизер, – со знанием дела сказал Серьга.
– Откуда знаешь? – встрепенулся Хам.
– Я у него на занятии был.
– Да ну! – не поверил Хам. – Так, значит, ты тоже…
– Тренироваться надо, – признался Серьга. – Теорию знаю. К тому же и Лука сказал, будто у меня есть данные.
– Вот это да! – восхитился Хам.
«А чего я ломаю голову, как мне поступить? – осенило Лентяя. – Сам Бог дает мне шанс. Как сказал Арчи? Она обманом проникла на проповедь, а на самом деле собирала данные об организации, и у нее есть друг. Значит, эта пара его потенциальные союзники!»
Неожиданно перед глазами возникли слившиеся в страстном поцелуе Арчи Вайт и его подружка Скарлет. И это сделал в присутствии постороннего человек, называющий себя полубогом! Тогда в голову Лентяю пришла мысль, что в Америке так принято. Однако сейчас он вспомнил, что они сидели в двух шагах от захоронения… Одна картинка сменяла другую, и вот уже Лентяй лежит на асфальте и видит, как ловко и самозабвенно Наставник расправляется с хулиганами. Его кумир делал это до того красиво и профессионально, что Лентяй на какое-то время забыл про все на свете, завороженно наблюдая за его действиями. А какой у него был нож? Почему он сразу не придал этому значения? Это заточенное с двух сторон, как бритва, лезвие предназначалось только для убийства. Когда Лентяй сначала протирал его от отпечатков пальцев, а после вкладывал в руку убитого Вайтом хулигана, у него даже возникло желание не делать этого, а прихватить стилет с собой.
«Он маньяк, и специально в тот вечер искал со своей подружкой жертву для удовлетворения своих желаний, – наконец сделал вывод Лентяй. – И если бы не появился Гарпун, расправился бы и со мной».
– Идут. – Голос Серьги вернул его в реальный мир.
Лентяй поднял взгляд. Придерживая за локоть, Лука вел молодую женщину. Он что-то говорил ей, а она смотрела перед собой странным, рассеянным взглядом.
– Ничего тетка, красивая, – не удержался Хам.
– Не то слово, – поддержал его Серьга.
Хам выбрался наружу, услужливо пропуская в салон женщину.
– Садись, – донесся вкрадчивый голос Луки.
Машина качнулась и наполнилась ароматом хороших духов и женского тела.
Впервые за все время после смерти Камасутры у Лентяя вдруг перехватило дух. Он до смертельной тоски захотел прикоснуться губами к мочке уха, виску, губам этой красотки…
– Поехали, – охрипшим от волнения голосом приказал он.
– Мне с вами надо, – заволновался Лука.
– Зачем? – не понял Лентяй.
– Она теперь будет слышать, и выполнять только мои команды.
– Точно гипнотизер! – с восторгом выдохнул, усаживаясь справа от женщины, Хам.
– Ты поедешь на моем месте, – повинуясь странному порыву, сказал ему Лентяй и вышел из машины.
Хам безропотно подчинился и пересел вперед. Лентяй уселся рядом с Мартой. Дыхание стало неровным, а сердце забилось с такой силой, что он невольно испугался, что его стук услышат дружки и все поймут.
– Так что мне делать? – напомнил о себе Лука. Он продолжал стоять, согнувшись у открытой дверцы машины.
– А что ты можешь? – охрипшим от волнения голосом спросил Лентяй.
– Могу здесь вывести ее из этого состояния, но неизвестно, как она себя поведет. Марте сегодня до обеда дали лошадиную дозу одного препарата, который развязывает язык, но к моему приходу она уже пришла в себя. Так что не знаю, что будет, когда проснется…
– Она разве спит? – встрепенулся Серьга.
– Так я называю это состояние, – пояснил Лука.
– Поехали, – махнул ему рукой Лентяй и, как бы невзначай, положил ладонь на бархатистое колено Марты. Она никак не отреагировала на это.
«Нет, она будет моя!» – твердо решил Лентяй, напрочь забыв, что вначале видел в ней и ее друге гипотетических союзников.
– Ты так и не сказал куда, – напомнил ему из-за руля Серьга.
– Знаешь дорогу на Староховскую? – спохватился Лентяй.
– Дальше можешь не говорить, – трогая машину с места, ответил Серьга. – К Фатиме?
– Кто бы сомневался, – пристегивая ремень, сказал Хам.
– К ней, – подтвердил Лентяй и переключил все свое внимание на Марту.
Она сидела, слегка и даже грациозно навалившись на спинку кресла. В зеленых глазах, странная усталость. Молодая женщина словно вспомнила что-то важное из своей жизни и замерла, боясь потерять восставший образ или событие, да так и осталась с этим выражением на лице.
Черные, с отливом волосы не были ни уложены, ни расчесаны и казались слегка смоченными водой. Но эта небрежность лишь еще больше подчеркивала безукоризненную правильность каждой черты ее лица.
– Надо ее пристегнуть, – засуетился Лентяй. – На выезде пост… Да и в городе нарваться можно…
Он неуклюже перегнулся через Марту, ища ремень, сунул руку под бедро, дольше, чем нужно, и не там, где надо, искал замок, вдыхая и наслаждаясь ароматами женского тела, а под конец как бы невзначай провел ладонью по плоскому животу.
«Богиня, ангел, – мысленно стал он обращаться к ней, неожиданно решив, что в таком состоянии до ее сознания дойдут его слова. – Я тебя спасу, – и неожиданно ужаснулся: – А что если этот психотерапевт сейчас перехватывает и читает все, что я думаю?»
Лентяй наклонился, чтобы увидеть его лицо. Но гипнотизер сидел, отвернувшись в окно.
– А кто такая Фатима? – осторожно поинтересовался Лентяй, когда машина уже выехала за город.
– Баба, – лаконично ответил Серьга.
– А поподробнее можно? – чтобы лучше слышать ответы на свои вопросы, Лентяй просунул голову между сидений, невольно практически навалившись на ноги Марты.