Мстительница
Шрифт:
Не знаю, что стало причиной: мои слова, мое присутствие или просто в голове Гарваль переменилась погода, – но она слегка успокоилась. Я снова пустила в ход тряпку. Нечего было бояться разбудить остальных своими разговорами: если уж они могли спать под крики Гарваль, то проспали бы и Раскол.
– Вельген, – произнесла она.
Одно слово, и все.
– Кто-то из твоих близких? – спросила я, решив, что это имя человека, а не название мира.
– Брат, – ответила она хриплым от стонов голосом. – Братик. Мой хороший Вельген. Я должна была лучше о нем заботиться. Надо присматривать друг за другом, верно?
– Верно, –
Но на такой вопрос всегда отвечаешь одинаково, что бы ты ни думал на самом деле.
– Где мы?
– На орбите вокруг шарльера. Поле скоро откроется, и они пойдут внутрь. Не думаю, что это опасное место. У них есть карты, и команда вроде бы знает, что делает. Ракамор выглядит уверенным…
Она прервала мои слова с тонкой, понимающей улыбкой на губах:
– Не стоит всегда верить словам капитана.
– Мне кажется, он желает лучшего для нас.
– Для себя. А если с остальными все будет в порядке – это бонус.
Дверь была все еще закрыта. Это был только разговор, но внезапно он стал мятежным, и у меня по коже побежали мурашки.
– Я не думаю, что он плохой человек.
– Я такого не говорила. Но каким бы ни был Ракамор, он капитан, а капитанами движет совсем не то, что всеми нами.
– Что же им движет?
Она с трудом перевела дух:
– Тебе рассказали про его дочь?
Я поднесла влажную тряпку к ее лицу:
– Немного.
– Ну и ладно. Учитывая все обстоятельства, наверное, так даже лучше.
Постепенно выяснилось, кто отправляется к шарльеру, а кто – нет. За несколько часов до того, как поле должно было отключиться, все собрались на камбузе: кто в скафандре, кто без, разложив шлемы на магнитных столах как трофеи. Казарей – он до последней минуты пробыл с нами в комнате костей – оказался наименее подготовленным, и Прозор с Триглавом помогали ему облачиться в скафандр, в то время как Хиртшал помогал остальным проверить, надежны ли их костюмы и не просачивается ли где-нибудь дыхаль.
Я уже успела как следует ознакомиться со скафандрами, и нам показали, как ими пользоваться в экстренных случаях. Каждая их часть была коричневой, и даже металлические детали не выбивались из палитры: коричневая ткань, коричневые уплотнители из какого-то сплава, коричневые суставы-гармошки, коричневый шлем с маленьким лицевым щитком из коричневого стекла, прикрытого коричневой решеткой. Лишь несколько цветных пятен на шлемах и плечах позволяли отличить один костюм от другого.
– Они старые, – сказал Ракамор. – И в них за тысячу лет почти ничего не поменялось. Но старая вещь – не всегда плохая. С одной стороны, это то, что мы можем себе позволить, а с другой – на них можно положиться, их нетрудно ремонтировать.
Он постучал костяшками пальцев по белой макушке своего шлема:
– Коротковолновый трещальник. Вот и все, на что можно рассчитывать. Нет ни встроенных сенсоров, ни навигационных проекций. Никакого усиления мощности для остальной части скафандра. Когда оно есть, к нему быстро привыкаешь и теряешь силу, необходимую, чтобы выбраться из затруднительной ситуации, в которой костюм на тебе превращается в тряпку. Никакого энергетического оружия или режущего оборудования. Внутри шарльера все электрические штуковины работают нестабильно, поэтому на них лучше не рассчитывать. Газовые горелки действуют почти всегда. Без электрических насосов и питающих
Трисиль сгибала и разгибала пальцы, пытаясь заставить жесткие сочленения перчатки лучше слушаться. Ткань скрипела, словно ее нужно было смазать маслом. Я вспомнила, как Ракамор тренировал пальцы, и поняла почему.
– Шарльер ведет себя согласно графику, – тем временем говорил капитан. – Поле должно отключиться через… Проз?
– Девяносто семь минут, – сказала она.
Я и сама видела, как шарльер постепенно менялся. Трудно было не увлечься этими переменами, проходя мимо какого-нибудь иллюминатора, выходящего в нужную сторону. Танец узоров на темно-красной поверхности ускорился, спеша к завершению. Поверхность мира все сильней проступала сквозь поле. Под энергетической оболочкой скрывался каменный шар, не так уж сильно отличающийся от Мазариля.
Когда все были готовы, наступило время для быстрого тоста за успех вылазки, рукопожатий и похлопываний по спине, а затем экспедиция собрала свои шлемы и направилась к носу корабля. Остальные потащились следом. Ракамор, Казарей и Мэттис вошли внутрь катера, и шлюз закрылся. Трисиль и Жюскерель надели шлемы, дважды проверили герметичность и запас дыхали, прошли через другой шлюз в док, где располагался катер, и принялись отцеплять его от люльки.
«Рот» корабля открылся. Трисиль и Жюскерель налегли на рычаги, выталкивая катер из дока. Он медленно пришел в движение, хвостом вперед, и Ракамор его направлял, включая и выключая двигатели. Как только катер покинул «Монетту», Трисиль и Жюскерель воспользовались собственными газовыми пушками, чтобы добраться до него и подняться на борт. Все происходило в тишине, будто некий сложный балет репетировали без оркестра.
Они улетели. Мы наблюдали, как катер отходит от «Монетты», оставаясь под нами, пока корабль вращался по орбите, прокладывая спиральный курс, как часовая пружина. Катер выглядел серебряной пулей, потом серебряным дефисом, а в конце концов – просто яркой отметиной на поверхности шарльера.
– Пятьдесят минут, – сказала Прозор.
– А что случится, если они достигнут поверхности шарльера до того, как она откроется? – спросила я Триглава, одного из нас пятерых (кроме Гарваль), кто остался на корабле.
– С точки зрения шарльера? – Коротышка потер безволосую голову, словно она нуждалась в полировке. – Ничего особенного. Возможно, Прозор придется немного выправить расчеты, но для ауспиций такое не будет иметь ни малейшего значения.
– А с их точки зрения?
– Говорят, это не больно.
– Ты не переживаешь, что Трисиль отправилась с ними? – спросила Адрана.
К тому времени мы уже поняли, что эти двое вместе: они были единственной парой на корабле, о которой мы знали.
– О, я бы предпочел не выпускать ее из виду. Но правда в том, что я разбираюсь в ионных системах и больше в этой костяной коробочке ничего не помещается. В шарльере я бы просто путался под ногами. Нет, пускай Трисиль занимается своим делом, а моя работа – доставить ее домой в целости и сохранности в конце экспедиции. Мне этого достаточно. А вы в курсе, что тут происходит?