Мстительные духи
Шрифт:
Янмей отпрянула от Гуана, но у нее не было сил стоять. Она рухнула, могла лишь смотреть, как ее девочку душат, ее дочь по всему, кроме крови. Она ничего не могла сделать.
* * *
Ворона влетела в храм и поразилась жестокости. Скамьи валялись, трупы и куски каменной колонны усеивали пол. Шин был в своей стихии, создавал бардак, на который скоро будет жаловаться.
Два старика прятались у стены: мужчина выглядел целым, женщина была будто на грани смерти, уже склонилась над краем. Их будет просто потушить. Ее дым змеился по полу к ним, а потом Ворона поняла. Вид резни пробудил что-то в ней, жажду присоединиться, отомстить живым. Она с трудом
Ворона собрала дым внутри плаща и взлетела к потолку, решила посмотреть конец боя с высоты.
Шин наслаждался. Он улыбался, как статуя Чампы, стал чудовищных размеров, вдвое больше обычного мужчины. Его сила и скорость были нереальными. Волосы двигались у головы, искали новую мишень, но часть его кос была вырвана, там остался лысый участок. Он не вышел из боя невредимым. Он держал девочку, сжимал ее горло ладонью, медленно убивал ее.
Старушка завопила:
— Нет! — и оттолкнула старика. Она сделала шаг, отвела руку, чтобы бросить нагинату, как копье. Шин заметил это и подвинул руку, держал девушку перед собой, как щит. Старушка замерла, оружие выпало из ее руки, и она рухнула на каменный пол.
Так Шин любил сражаться. Он не просто хотел победить. Он хотел сломать противников, сокрушить их, развеять их волю сражаться, как лепестки в урагане. Ворона почти не уважала своих собратьев. Сифэнь была отвратительной, Зен был развратной свиньей; а Шин… был садистом. Но, как всегда говорил Мастер, семью не выбирают.
Ворона смотрела на умирающую девочку, заметила в ней что-то странное. Она была онрё, сестрой. Сифэнь говорила, что новая сестренка путешествует с оммедзи. Если Шин бился с охотником на ёкаев, конечно, он так завелся. Но кто из них был оммедзи? Точно не девушка, а два старика выглядели слишком хрупко, чтобы попытаться очистить духа.
Деревянная скамья сдвинулась, мужчина поднялся из-за нее, шатаясь. Он был высоким и мускулистым, кимоно было изорвано в сотне мест, открывая грудь в мелких ранах. Шин уже добрался косами для мужчины, пробил его много раз. Но мужчина стоял. Раненый, но не побежденный. Не сломленный. Его волосы были длинными, ниспадали на плечи, лицо исказил гнев. В одной руке он держал катану с кроваво-красным клинком. Оммедзи.
— Брось ее! — крикнул оммедзи.
— Хмм? — лицо Шина озарила улыбка. Он махнул девушкой перед собой, ее обмякшее тело раскачивалось, без костей. — Эту? — он тряхнул ее, как тряпичную куклу. — Заставь меня.
Она была еще жива. Ее пальцы подрагивали. Она была на грани удушения, но упрямо цеплялась за жизнь и сознание. Новая сестра была сильной. Но она была глупой, раз решила биться с Шином. И все же Мастер хотел бы ее живой. Ворона пустила тонкую струйку дыма среди извивающихся кос Шина к его уху.
— Опусти ее, Шин, — прошептала Ворона через дым.
Шин напрягся и огляделся. Улыбка пропала с его лица, он с отвращением скривил губы.
— Ладно, — сказал он. — Эту. Трое других мои, — он отбросил девушку, она ударилась об пол, перекатилась и осталась лежать.
Храм чуть задрожал. Не сильно, но Ворона поняла, что ее работа была завершена. Кровь шинтеев, которую она скормила прибору Кохрана, сработала в механизмах, смазала шестеренки, напитала устройство. Дверь открывалась. Темница отпиралась.
Храм задрожал снова, уже сильнее, и оммедзи пошатнулся, схватился за край скамьи.
— Пора заканчивать, харионаго, — крикнул он.
Ворона что-то ощущала. Ее дым двигался сам. Бурлил, обретал форму. Ей не нравилось чувство.
— Убей его, — прошептала она через дым в ухо Шина. — Убей его сейчас, Шин.
— Хмм? — сказал Шин, улыбка вернулась на его лицо. — Даже любимица Мастера не чурается похоти, — он рассмеялся. — Она хочет тебе смерти, оммедзи. Как и я! — Шин бросился на мужчину. Оммедзи перекатился под огромным кулаком, ударил катаной, открывая рану на бедре Шина, которая тут же зажила. Острая коса пробила плечо оммедзи, и он упал с воем. Он выдернул косу и отшатнулся, взмахнул мечом, чтобы остановить другую косу.
Шин схватил кусок камня с пола, ударил им по оммедзи. Камень разбился об лоб мужчины, он отшатнулся среди мелких кусочков, растянулся на полу. Шин прыгнул в воздух с грацией, которая не вязалась с его размером, рухнул на оммедзи, каменный пол разбился под ним. Дюжина кос прибила руки оммедзи к камню. Мужчина закричал в агонии, пытался вырваться, но не мог. Шин склонился над ним, глаза блестели злобой.
Храм задрожал снова. Не только храм, поняла Ворона. Вся крепость дрожала. Вся гора дрожала. Из темницы глубоко под ними что-то заревело.
— Слышишь это, оммедзи? Чувствуешь? — Шин рассмеялся. — Мы уже победили. Он свободен. Темница открыта, — Шин огромной ладонью поймал ладонь оммедзи с мечом и сдавил. Мужчина закричал, Шин превратил его ладонь в месиво рваной плоти и сломанных костей.
Пробуждающийся титан снова взревел, сотрясая храм. Кусочки камня падали с потолка храма на пол. Ворона ощущала, как пыль сыплется сквозь ее дым. Темница была открыта, но Небесная Лощина, казалось, рушилась. Два старика забрали юную онрё и тянули ее к стене. Но она сопротивлялась, все еще пыталась биться. Ворона уважала новую сестренку. Воля сражаться была сильной у всех онрё.
Стена за храмом богине Нацуко засияла оранжевым, потом красным, потом белым. Камень растекся, поджигая храм и подмостки, на которых он стоял. Дракон пробил растаявший камень и попал в храм.
Он был огромным. Лицо было как у рычащего тигра, высотой с пятерых мужчин, с гривой из танцующего огня. Сияющая оранжевая чешуя, каждая размером с Ворону, тянулась по извивающемуся телу. Он полз по камню, ревя, не замечая никого в храме. Огонь полетел к огромным дверям в дальнем конце храма, и дракон полетел к ним. Его тело было длинным, казалось бесконечным. Его лапы были маленькими. Это было существо неба. Огонь сыпался с его тела, поджигая скамейки и татами, жидкий огонь растекался по полу. Он пробил головой двери храма, и его хвост, наконец, появился из дыры за подмостками. Хвост был кричащим орлом, широко открывшим клюв, плюясь огнем. Ворона смотрела, как он проносился, потрясенная размером существа.
— Чудесно, — сказал Шин, хвост дракона пробил колонну, куски горящий камней посыпались на двух стариков и маленькую сестру.
Хвост дракона скрылся за дверями храма, и оммедзи прошипел:
— Сейчас, Шики! — его меч вылетел из искалеченной ладони, развернулся и попал в другую руку. Он вырвался из кос Шина с брызгами крови. Шин повернулся, оммедзи пронесся мимо него, красная катана описала мерцающую дугу.
Оммедзи приземлился в паре футах от Шина, стоял спиной к монстру, одна рука была изорванной, другая — еще хуже. Глаза Шина ужасно расширились, а потом его голова слетела с тела, покатилась по полу, кровь полилась из шеи фонтаном. Его огромное тело рухнуло на каменный пол со стуком. Оммедзи упал через миг.