Мстительные духи
Шрифт:
Он убрал ладони в рукава нового кимоно. Это было ярко-желтым с темными линиями в узоре облаков.
— Тут был заточен дракон, Секирю, если я не ошибаюсь.
— Не ошибаешься, — сказала Мисаки. — Ее заточение тут было самым защищенным секретом Небесной Лощины, сколько мы были живы, — она взглянула на Харуто, темные глаза пронзали. — Сколько многие из нас были живы.
— Но почему? — спросил Харуто. Драконов было много в его юности. Считалось удачей увидеть дракона в небе, и люди загадывали желание, увидев дракона. Хотя не все драконы были удачей. Некоторые считались плохим знаком. Некоторые были разрушителями.
— Сколько ты знаешь о драконах? — спросила мастер шинтеев.
Харуто пожал плечами.
— Столько же, сколько все, полагаю.
Мисаки рассмеялась и покачала головой.
— То есть, ничего. Есть лишь семь драконов. Они разного размера и формы, но все зовут
Харуто признал это.
— Ты хочешь меня научить?
— Ты прав, — сказала Мисаки с кривой улыбкой. — Учиться никогда не поздно. Когда они были свободны, драконы бились в небе время от времени, спутывались. Когда они встречались, земля дрожала, дождь падал стрелами. Вода смывала деревни, леса сгорали. Пока драконы бились, бились и стихии. Но исход всегда был ясен. Орочи, восьмиглавый змей, побеждал. Он был их королем, величайшим из них. Они могли бороться, но он принимал решение. Восемьдесят лет назад Орочи приказал драконам уничтожить нас.
— Нас?
Мисаки медленно кивнула.
— Всех нас. Орочи отдал приказ уничтожить человечество.
Харуто задумался. Он жил очень долго. Он помнил драконов в небе, восторг при виде них. И да, было время, когда восторг стал ужасом, когда деревни и города пропали, когда было много слухов об атаках драконов. Он игнорировал это. Он был так поглощен служению Оморецу, что отделился от человечества. А потом он встретил Гуана, и старый поэт стал ходить с ним, и Харуто вернулся к человечеству. До этого… он был призраком.
— Почему? — спросил Харуто. — Почему Орочи приказал драконам напасть на человечество?
Мисаки снова криво улыбнулась ему. Харуто видел, как ее бинты двигались, она пыталась двигать рукой, которой уже не было.
— Тут две истории, мастер оммедзи, — сказала Мисаки. — Одна — история Орочи, его гнева и мести. Другая — история Векового Клинка и его невозможного задания. Что хочешь услышать первым?
— Расскажи об Орочи, — сказал Харуто без колебаний. Ему нужно было понять, что заставило драконов напасть на людей. Ему нужно было знать, что вылетело в мир, пока он пытался остановить онрё.
Мисаки кивнула с довольным видом.
— Ты знал, что драконы могут принимать облик людей? Они — ками, величайшие духи, и изменение облика — одна из их многих техник. У Орочи было любимое место в Хоса, луг в Лесу Бамбука. Люди не ступали на ту изумрудную траву, духи в том лесу прогоняли их или забирали их души. Другие драконы туда не лезли. Это был маленький рай Орочи. Ему нравилось устроиться на каменном утесе и смотреть на водопад, стекающий в маленькое озеро. Птицы, родня драконов, собрались у воды, пили и охотились на насекомых. Некоторые подбирались близко, опускались на петли тела Орочи. Ико-ай, духи-знамения, играли на лугу, носились в воде, гоняясь за хвостами друг друга. Это было мирное место, и Орочи уходил сюда и спал годами. Когда он обвивал тот камень, никто не мог его заметить. Но однажды на его луг пришел человек, — Мисаки подвинулась и почесала перевязанную грудь оставшейся ладонью. — Мужчина как-то прошел в Лес Бамбука, миновал духов и их ловушки. Не принц или лорд, он был просто мужчиной, который влюбился, но его сердце разбили. Его звали Ямасачи, и он брел по Лесу Бамбука, надеясь, что духи заберут его, оборвут его жизнь, прекратят его страдания. Но духи леса чудом пропустили его. Он попал на луг Орочи, нашел тот же покой, который обожал дракон. Орочи ощутил присутствие мужчины и открыл глаза. Еще держась за камень, он был невидимым. Для Ямасачи он выглядел как часть луга. Орочи смотрел, как нарушитель сел у озера, смотрел на ико-ай вокруг себя. Ямасачи разделся и стал купаться в кристальных водах. Орочи ощущал любопытство, а не гнев. Он хотел знать, почему духи впустили этого человека на его луг. Он хотел знать, что случилось, что у мужчины была такая меланхоличная аура. И Орочи принял облик человека, сел на краю озера и смотрел, как Ямасачи мылся. Когда Ямасачи повернулся и увидел Орочи, он вздрогнул. Человек схватил ветку из воды и поднял перед собой, как оружие. Орочи рассмеялся. Он не боялся человека, он не боялся смертных. Он попросил Ямасачи посидеть с ним, и они сели на лугу, на берегу озера, и говорили. Говорили. И говорили. Между ними выросла дружба. Орочи нашел простоту человека освежающей, и пыл дракона стал огнем, какого он еще не испытывал. Они провели месяцы вместе на том логу, и их дружба стала чем-то иным. Орочи и Ямасачи влюбились. И на том лугу, в тайном раю Орочи, они заключили брак.
Мисаки вздохнула и закрыла глаза.
— Но мир научил нас, что покой не длится долго. Четыре года они провели вместе на том лугу. Четыре года покоя. Но другие драконы собрались, нуждались в Орочи. Впервые за четыре года он принял облик дракона и взлетел к собратьям в их узел в небе. Впервые Ямасачи увидел, чем была его любовь. Ямасачи убежал с луга в ужасе, истинный облик его любви был предательством всего, что они делили, любви, которую они растили. Он снова позволил себе любить, и его сердце снова разбили. Он покинул Лес Бамбука и нашел ближайший город. В страхе и стыде, он говорил всем, кто слушал, о лугу в лесу и монстре, который поселился там. Он винил во всех опасностях леса то существо, заявлял, что знал, как их остановить. Он собрал армию на этой лжи и повел ее к Лесу Бамбука. Он уже был на лугу раньше, смог найти его снова. Орочи все еще был на встрече с другими драконами, и Ямасачи с его армией уничтожили луг. Они срубили деревья, поломали камни, убили птиц стрелами и загрязнили воды маслом. Ямасачи отплатил Орочи за предательство в десять раз сильнее. Когда Орочи вернулся, он принял облик человека, прибежал на луг, желая воссоединиться с его любовью. Он нашел разрушенный луг. Ямасачи и его армия ждали в лесу, и по его приказу они бросились на луг и напали. Орочи был в ярости и принял облик дракона. Он разгромил армию Ямасачи, окрасил испорченный луг кровью. Когда он закончил, остался только Ямасачи. Орочи слишком сильно любил Ямасачи, чтобы убить его. Орочи взлетел в небо, созвал собратьев, хотя они только закончили встречу. Никто не мог отказать ему, он был восьмиглавым королём драконов. Они сплелись в небе над Лессом Бамбука, над разрушенным лугом и его сердцем, и Орочи отдал им приказ. Другие драконы были против мести, но он решал. Он дал им один приказ. Уничтожить их всех.
Мисаки вздохнула в конце истории.
— Потому драконы заточены. Орочи приказал драконам устроить такие разрушения. И если Орочи свободен, он точно сделает это снова.
Харуто обдумывал историю. Это объясняло, почему два оставшихся дракона, Кормар и Зенньо, были мирными, и куда делись пять других драконов. Все знали историю о бое Векового Клинка с Мессимером, но во всех историях он убил дракона. А если это было ложью?
— Как их заточили?
Мисаки рассмеялась.
— Ах, это другая история. Это история о Вековом Клинке и его Абенджазу.
Глава 22
Кира сидела перед костром, смотрела, как огонь пожирает дерево и плоть. Земля замерзла, не давала похоронить мертвых, и нужно было многих отдать звездам. Она помогала, когда была нужна. Это был один из моментов покоя, которые она смогла найти, но ее мысли возвращались к конфликту. К ее роли в бою с Шином. Она была сильной онрё, у нее была техника, но она была беспомощна против харионаго. Он легко одолел ее. И не только ее, но и Янмей. Кире нужно было стать сильнее, если она собиралась сражаться, и впереди будут сражения, пока они остаются с Харуто. Оммедзи боролся с другими онрё, и теперь он знал, что они освобождали драконов, он будет охотиться на них, куда бы они ни пошл.
— Ты хорошо исцелилась, — сказала Янмей, сидя рядом с Кирой, протянув ладони к огню. Несмотря на раны, которые ей оставил Шин, Кира исцелилась, еще одно преимущество онрё. Еще одно напоминание, что она не была человеком.
— А ты — нет, — сказала Кира. Янмей все еще хромала, тяжело дышала, даже когда сидела.
Янмей печально кивнул.
— Что ты хочешь делать, Кира? — спросила она. — Харуто и Гуан скоро пойдут за онрё. Ты слышала его, он верит, что они хотят освободить Орочи, а это будет плохо для нас. Мы искали Четвертого Мудреца под Небом. Я знаю свое мнение, но чего хочешь ты?
Кира не медлила. Ей не нужно было.
— Я хочу идти с ними. Помочь им. Онрё — мои… — собратья? Враги? — Они убили всех в Хэйве и сотни тут. Нам нужно их остановить, — она взглянула на Янмей, чтобы узнать, правильно ли говорила. Звучало правильно. Звучало хорошо. Те, кто убивал невинных, были плохими, и биться с ними было правильно. Так когда-то сказала Янмей. И они даже не знали, где начинать поиски Четвертого Мудреца. Так они хоть что-то могли делать.
Янмей улыбнулась и обняла Киру.