Мстительные духи

Хейс Роберт

Женщина попыталась вырвать из хватки Харуто, но он оттянул ее и толкнул к лестнице.

— Кира, прошу, отведи ее наверх, — Кира взглянула на ёкая, сжала женщину и повела ее.

— Звезды, — Янмей добралась до погреба. — Что… — она укуталась сильнее в одеяло и скрыла уголком нос.

— Это нуппеппо, — сказал Харуто. Он смотрел, как рыдающий ёкай сунул еще горсть земли в рот. — Идем, — он повернулся и пошел по лестнице.

— Ты не убьешь ее? Ничего не сделаешь? — спросила Янмей.

Харуто пожал плечами.

— Да,

я кое-что сделаю. Но я еще не знаю, что. Не все ёкаи жестокие. Не всех нужно жестоко убивать.

Женщина сидела на коленях у маленькой кроватки, рыдала в ладони. Кира стояла рядом с ней, переминаясь с ноги на ногу, ей было не по себе.

— Гуан, — позвал Харуто. Старый поэт что-то буркнул о том, что не был слугой, и заглянул в дом. — Поищи хворост. И возьми принца.

— О, да, мой лорд, — сказал Гуан. — Что-нибудь еще, мой лорд? Может, свежих булочек и горячую воду? — он рассмеялся и пропал за дверью. Через миг Харуто увидел в окно, как он подталкивал принца перед собой на заснеженной тропе.

Харуто опустился перед женщиной на колени, нежно убрал ее ладони от ее лица. Ее глаза опухли.

— Вы можете ее спасти?

— Меня зовут Харуто, — сказал он с улыбкой. — А тебя?

— Сен.

— Сен, — сказал Харуто. — А твоя дочь — Шиори?

Она кивнула.

— Прошу, спасите ее.

Харуто нежно сжал ладони женщины.

— Сен, Шиори мертва.

Глаза Сен расширились, она замотала головой, уже пытаясь встать. Харуто крепче сжал ее ладони, не пустил ее в погреб.

— Нет, — взвыла Сен. — Она не может быть мертва. Это ёкай. Вы должны убить ёкая, не мою девочку.

— Шиори мертва, — повторил Харуто. Ей нужно было принять это. Дальше будет тяжелее.

Сен покачала головой.

— Твоя дочь не у ёкая, Сен. Ёкай и есть твоя дочь. А стать ёкаем можно только через смерть.

Лицо Сен исказилось, она прижалась к Харуто, уткнулась лицом в его кимоно и закричала. Она била по нему костлявыми кулаками, рыдала в его плечо. Вскоре у нее кончились силы. Бедная женщина голодала, устала от тревоги. Ее отрицание позволяло ей держаться, и от этого проблема ухудшилась.

— Она не всегда была такой, — сказала Сен, отодвинулась от Харуто. Она вытерла глаза и нос рукавом. — Шиори была худой девочкой. А потом она стала расти, становиться выше и худее. Даже когда она не ела, когда у нас не было еды, она росла. Магистрат пришла и обвинила нас в краже еды. Она приковала мою маленькую Шиори. Она не сделала так со мной, потому что я еще могла работать. Мы не воровали еду. Честно.

— Знаю, — сказал Харуто. — Твоя дочь умерла, Сен. Она стала нуппеппо. Это ёкай, который… худшее еще не случилось. Но я могу помочь. Я не могу ее спасти. Но я могу попытаться дать ей покой. Неподалеку есть храм? Посвящённый шинигами?

Сен шумно вдохнула и покачала головой.

— Ближайший храм — Кладбище Мечей, но это в трех или четырех днях ходьбы отсюда.

Харуто улыбнулся, хоть и злился.

— Я что-нибудь придумаю. Поспи. Завтра мы подарим твоей дочери покой, в котором она нуждается. Вместе.

Сен скривилась, но не заплакала в этот раз. Она легла на пол у кроватки и закрыла глаза. Она тут же уснула. Харуто немного завидовал ей. Его всегда удивляло, как легко люди могли уснуть, когда кто-то забирал у них часть бремени.

Он встал и поманил Янмей и Киру выйти, последовал за ними из дома. Гуан и принц возвращались, каждый нес охапку прутьев.

— Все решено? — спросил Гуан.

— Даже не начал, — сказал Харуто. — Разведи внутри огонь. Следи за женщиной. Когда она проснется, не пускай ее в погреб.

Гуан прищурился, но кивнул. Принц открыл рот, но Гуан толкнул его внутрь.

Два стража из дома магистрата стояли у ветхого дома с другой стороны дороги, следили за ними. Они не выглядели голодными, один из них был толстым, как буйвол.

— Та девочка умерла от голода, — сказал Харуто как можно спокойнее. — Не знаю, было это до того, как магистрат приковала ее, или после. Но она умерла от голода, и вряд ли она одна.

— Я видела такое раньше, — сказала Янмей. — Магистрат и ее стражи — бандиты. В некоторых местах бандитам дают землю и титул, а не прогоняют мечом. Это никогда не помогает. Они часто продолжают забирать, и они забирают у людей, которых должны защищать, — она хмуро посмотрела на стражей, следящих за ними. — Ты можешь помочь девочке?

Харуто прислонился к стене, скользнул вниз и сел. Он так устал. Снежинка опустилась к нему, Шики прыгнула к ней, схватила из воздуха и съела. Она радостно закружилась.

— У оммедзи есть четыре способа разобраться с ёкаями, — он закрыл глаза, Тян ждал его во тьме, скаля окровавленный рот. Харуто быстро открыл глаза. — Мы не можем просто убить бедную девочку. Смертельный удар отделит духа от тела, но только отпустит его. Дух найдет другое тело, еще одну бедную душу, умершую от голода. Я мог бы ритуальными посохами создать барьер, который направит духа к небесам в руки Оморецу, моего покровителя-шинигами.

— Прости, — сказала Кира.

Харуто отмахнулся. Это все еще раздражало его, но он сомневался, что злость была его. Лучше было просто отпустить. Она пыталась помочь.

— Оммедзи может забрать себе бремя ёкая. Тогда, когда ёкай убит, он сразу переходит к перерождению. К сожалению, я уже принял бремя. Я не могу взять еще одно.

— Тян? — спросила Янмей.

Харуто кивнул.

— Пока йорогумо не мертва…

— Сифэнь, — сказала Кира. — Так ее зовут. Леди-паучиху.

— Пока йорогумо не мертва, — повторил Харуто, — я не могу взять бремя другого ёкая. Шики — духовный меч, не смертное оружие. Ее удар может убить ёкая и отправить его на небеса, но без ритуальных посохов Оморецу не сможет забрать душу.