Му-му. Бездна Кавказа

Воронин Андрей

– Что же нужно московскому инженеру-строителю от правозащитника из Брюсселя? – осведомился араб. – Неужели кто-то дерзнул нарушить ваши права?

– Более того, – сказал Ираклий Самсонович. – Попрано мое человеческое достоинство, унижена моя честь… ну, и так далее. Мы проиграли войну, как вы, наверное, знаете.

– Об этом знают все, – кивнул араб. – А вы что, рассчитывали ее выиграть? Или вы думали, что Россия не посмеет вмешаться, испугавшись мирового общественного мнения? Напрасно. Они и так слишком долго прислушивались к этому пресловутому мнению, которое на

деле является голосом Белого дома. И не говорите мне о территориальной целостности! Если бы в свое время Советский Союз в Тбилиси защищал свою территориальную целостность не саперными лопатками, а танками и ракетными снарядами, ваш российский паспорт сейчас был бы не фальшивым, а самым настоящим, а на обложке вашего служебного удостоверения красовалась бы совсем другая надпись – «ФСБ», а то и, чего доброго, «КГБ СССР».

– Я пришел сюда не за нравоучениями, – раздраженно отшвырнув сигарету, напомнил Ираклий Самсонович. – Кроме того, вы обращаетесь не по адресу. Я просто выполнял приказ, хотя и понимал, что это авантюра. Провокация, и притом не самая умная. Вообще, в наше время территориальные государства не должны затевать войны. Государство – это четко обозначенное на всех географических картах пятно, в которое при нынешнем уровне развития истребительной техники ничего не стоит вколотить столько ракет, сколько вам вздумается. Любой осел знает, где расположены Москва и Вашингтон, но где столица «Аль-Каиды»? Палестина как государство не воюет с Израилем, но легче ли от этого израильтянам?

– Я всегда знал, что вы умный человек, – медленно кивнул араб. – Но ваши речи… Мне странно слышать их из уст генерала, состоящего на службе у государства, проводящего откровенно проамериканскую политику. А главное, кому вы все это говорите? Вам не кажется, что сам факт нашей встречи, если о нем станет известно, крайне негативно скажется не только на вашей карьере, но и на взаимоотношениях Тбилиси и Вашингтона?

Ираклий Самсонович тяжело, невесело усмехнулся.

– Какое влияние на международные отношения может оказать встреча двух частных лиц? – сказал он. – А я, да будет вам известно, ныне пребываю именно в таком статусе. Разжалован, уволен и лишен каких бы то ни было официальных полномочий.

– Это все меняет, – слегка оживился араб. – Значит, дело действительно серьезное.

– Более чем, – кивнул Мтбевари. – У вас солидная организация с мировым именем…

Араб усмехнулся, отдавая должное этому двусмысленному комплименту, и, порывшись в многочисленных кармашках своего пятнистого охотничьего жилета, сунул в зубы новую сигарету.

– …И у вас хватает специалистов, способных профессионально решить мою проблему. Подчеркиваю: мою личную, частную проблему, не имеющую ничего общего с интересами официального Тбилиси.

– Наши специалисты недешево берут, – прикуривая от зажигалки, невнятно заметил араб.

– А я достаточно обеспеченное частное лицо, чтобы не экономить на качестве оказываемых мне услуг, – заявил Ираклий Самсонович. – Считайте, что я нашел на своем дачном участке нефть. Много нефти.

– Сочувствую, – хмыкнул араб. – Не боитесь, вернувшись домой, обнаружить у себя на газоне танк «Абрамс», а посреди клумбы – пулеметное гнездо с парочкой морских пехотинцев?

– Не настолько много, – успокоил его Мтбевари, – чтобы это заинтересовало американский конгресс, но вполне достаточно, чтобы оплатить некоторые свои… ну, скажем так, капризы.

– И каковы же ваши капризы?

Генерал – бывший, как он утверждал, и, согласно официальным документам, действительно бывший, – подошел к собеседнику, склонился над ним, опершись о спинку стула, и зашептал на ухо. Араб слушал, держа дымящуюся сигарету немного на отлете; его брови и уголки красиво очерченных губ постепенно поднимались, придавая лицу выражение веселого изумления.

– Да бросьте! – как-то совсем по-русски воскликнул он, дослушав до конца. – Неужто вы такой горячий патриот?

– Неужто вам это и впрямь интересно? – в тон ему откликнулся Мтбевари. – И потом, при чем тут патриотизм? Может быть, он мне просто не нравится.

– Да, это возможно, – согласился араб. – Только должен вам заметить, что на такие мишени у наших специалистов совсем другие расценки. Не всякая скважина даст столько нефти, чтобы сполна расплатиться за один хороший выстрел.

– Моя даст, – заверил его Ираклий Самсонович. – Кроме того, я всю жизнь откладывал из жалованья.

– Ха! – воскликнул араб.

– Вот вам и «ха», уважаемый. Не надо сомневаться в моей платежеспособности. Я же не сомневаюсь в квалификации ваших людей! Хотя должен, в свою очередь, заметить, что вашим чеченским друзьям уже давно пора хоть как-то проявить себя. Что-то они совсем затихли, словно мыши под веником. Как будто известное вам лицо и впрямь выполнило свое обещание…

– Какое именно?

– Перемочить их в сортире! Не мешало бы напомнить всему миру, что это не так.

– А заодно загрести жар чужими руками, – как бы между прочим вставил араб.

– Маленькое территориальное государство не может воевать с большим, – напомнил Ираклий Самсонович. – А такая организация, как ваша, может. Ее основная задача – держать весь мир в страхе. Так покажите всем, на что способны! Захватывать школы и больницы – это, по-вашему, высокий профессионализм? Да это может сделать любой дурак! Обвяжи кусок хозяйственного мыла бечевкой, скажи, что это тол, и дело в шляпе…

– Все это довольно спорно, – вздохнул араб, – и вообще звучит как-то по-обывательски…

– А я и есть обыватель, – перебил его Ираклий Самсонович. – Недурно обеспеченный безработный обыватель, который просит оказать ему маленькую услугу и готов за нее заплатить.

– Заманчиво, – сказал араб. – Я говорю, разумеется, не о деньгах.

– Ну, разумеется. Деньги – просто инструмент.

– Совершенно верно. Универсальный инструмент, который должен быть под рукой, когда в нем возникает нужда.

– Об этом можете не беспокоиться. Вся сумма будет переведена по первому требованию. Ведь мы оба – солидные деловые люди, не так ли? Мы привыкли выполнять обещания и хорошо знаем, что бывает в нашем бизнесе с теми, кто не умеет держать слово.