Мученик
Шрифт:
Зато у Данте был подвергшийся первичной обработке пробный образец. Он был подготовлен и частично выступал. Он проверил молекулярные резаки, которые могли срезать тонкий слой этой породы. Он осторожно выдвинул рычаг на длину касания с монолитом, затем подал его вперед и начал резать.
Почти сразу же его голова наполнилась пронзительной болью, настолько интенсивной, что он почувствовал, что теряет сознание. Поначалу в его глазах все словно покрылось кровью, а затем абсолютно все исчезло, оставив лишь белое пустое пространство. Он схватился на панель управления, борясь за то, чтобы дышать. Позади него
Боль, очень медленно, но начала отступать. Его зрение вернулось. Позади него Хэннеси весь стонал, хотя и потерял сознание. Заборник проб породы продолжал резать — очень медленно, но он все еще резал.
Все, что им было нужно, так это малый фрагмент, лишь маленький кусочек и затем он сможет развернуть F/7 и убраться к чертям отсюда.
18
Одну минуту, когда Хэннеси сидел здесь и смотрел на брата, все было в порядке, а потом был пронзительный шум и такое ощущение в голове словно она сейчас взорвется. Его брата начало всего трясти. Его голова наклонилась в одну сторону, его шея отрывалась от места, где она была. В этот момент Шейн уже был убит. Он затрясся сильнее и его тело, разорвавшись, забрызгало все кровью. Хэннеси начал кричать и внезапно перестал дышать. Мгновение спустя батискаф вокруг него закружился и затем наступила темнота.
Когда он пришел в себя, Шейн уже вернулся и выглядел так же как и до момента, когда его разорвало в кровавое месиво — то же странное неизменное выражение лица. Однако, он подвинулся и теперь сидел сразу за Данте уставив взор в другой конец батискафа и оглядываясь на Хэннеси. Или не совсем сразу за Данте: казалось, что он сидит частично наДанте. Но, поскольку Хэннеси остановился, он увидел. Шейн был частично вДанте, их бедра растворились вместе, его ноги как-то выступали из затылка командира.
— Ты в порядке? — спросил Хэннеси.
— Да, — сказал Данте. — Кроме моей головы. А ты?
Ему не следовало этого делать, сказал Шейн, его рот безмолвно открывался в воздухе словно у рыбы, вынутой из воды. Это опасно. Смотреть достаточно плохо, а уж трогать — чересчур. Никому из вас не стоило этого делать. Джим, я думал тебе лучше чем этому.
— Делать чего? — спросил Хэннеси.
— Я беру образец породы, разумеется, — сказал Данте. — И что ты думал я буду делать?
Это не то, что можно исследовать,сказал Шейн. Это не то, что можно понять. Это нужно оставить здесь и нетронутым, здесь — где оно спокойно лежало миллионы лет. Ты думаешь они бы закопали его так глубоко, если бы предполагалось, что он должен быть найден?
— Что это делает? — спросил Хэннеси.
Данте по-прежнему не смотрел на него.
— Это молекулярный резак с титановым цилиндром позади этой штуковины — сказал он. — Молекулярный резак делает круглое отверстие и медленно продвигается вглубь. Один цилиндр уже достаточно глубоко, резаки попеременно вращаются чтобы срезать торец образца. Я думал ты все это знаешь. Не волнуйся. Еще немного осталось. Мы уже почти сделали это.
Ты не хочешь знать что оно делает,сказал Шейн. Тебе не следует пытаться разрушить это. Тебе не следует это слушать. Ты просто должен оставить это здесь. Ты должен сопротивляться Слиянию, Джим.
— Слиянию?
— Что? — спросил Данте, наполовину обернувшись. — Я полагаю что да, молекулярные резцы режут со звуком, походящим на речь. Но почему это тебя интересует?
Не говоря уже о Слиянии,сказал Шейн. Последнее что ты бы хотел чтобы случилось, так это допустить, чтобы это началось.
Он неловко растянулся в кресле.
— Осторожно следи за тем, как ты двигаешься — обратился к Данте Хэннеси. — Ты же не хочешь чтобы Шейна разорвало.
19
Вот дерьмо,подумал Данте. Он полностью повернулся чтобы встретиться лицом с Хэннеси, который тут же начал пронзительно кричать.
— Шейн! — кричал Хэннеси — Шейн! Кровь! Кровь! Она повсюду! Ты весь покрыт ей! — Издавая рвотные звуки он начал водить своими руками вверх и вниз по грудной клетке Данте, на его лице читался ужас. — Мы должны отделаться от него — сказал он и бросил Данте отчаянный взгляд. — Разве ты не видишь это? — спросил он. — Разве ты не видишь кровь?
Данте двинул ему достаточно сильно чтобы опрокинуть.
— Просто успокойся — сказал Данте. Он трясся. — Просто расслабься.
— Тебе легко говорить — бормотал Хэннеси. — Он не твой брат, которого только что разорвало.
— Хэннеси — сказал Данте. — Но это был не твой брат. Здесь лишь ты и я.
Но Хэннеси тряс головой.
— Я видел его — говорил он. — Я видел его. — Его голос был все более истеричным. — Он был здесь. Я клянусь, вот здесь, прямо здесь где ты сейчас сидишь, на этом месте.
— Но это я — сказал Данте, начиная действительно пугаться. — Как он мог сидеть здесь если тут все это время сидел я?
— Но он был — сказал Хэннеси. — Он был наполовину в тебе. Ты разорвал его, и затем он разлетелся на куски.
Вот дерьмо, снова подумал Данте.
— Постарайся взять себя в руки, Хэннеси — сказал он сдержанным тоном. — Тебе привиделось.
— Нам следует остановиться — сказал Хэннеси. — Шейн сказал мне, что нам следует оставить это в покое. Нам следует закопать это и убираться к чертям отсюда. Останови заборщик проб породы! — Теперь он уже кричал. — Отведи его обратно!
— Все в порядке — сказал Данте. — Я остановлю его. Я его уже останавливаю — заверил он.
Он дотянулся до консолей и затем заколебался.
Оставалось совсем немного до изъятия образца. Еще бы несколько секунд и он бы у них уже был и потом они могли бы убраться прочь отсюда.
— Останови это! — проревел Хэннеси. — Останови это!
— Я останавливаю — солгал Данте. — Не кричи, ты меня отвлекаешь. Я уже почти остановил. Я клянусь.
И все уже было сделано, к этому времени молекулярные резаки завершили свою работу и заборник проб породы начал обратный ход с образцом в экстракционном цилиндре.