Мученик
Шрифт:
Не смотря на нехватку оборудования, Скаду кое-как удалось создать ограниченный набор исследовательского оснащения, отчасти снимая провода с системы безопасности, и в результате получилось даже что-то для выполнения грубых измерений импульса. И теперь он был в состоянии подтвердить, что — да, действительно, пульсация возросла и функционировала интенсивней.
— Но я не могу в точности сказать, насколько интенсивней, — говорил Скад. — Существуют ограничения оборудования.
— Да, — сказал Альтман, — но даже в рамках
— И всё же возможности оборудования ограничены, — настойчиво утверждал Скад.
Но, как оказалось, Альтману и не нужно было подтверждение Скада. Он мог это сказать и по тому, как люди вокруг него изменялись, становясь либо замкнутыми, либо ожесточёнными. И по тому, что он продолжал испытывать кризисные припадки и сталкиваться с призраками.
Помоги нам,умоляли они. Сделай нас едиными.
Он размышлял, задавался вопросом — что он мог сделать? Ему нужно было выйти на общественность, но как? Он не мог сбежать.
А затем неожиданно, однажды поздней ночью, прогуливаясь по коридору, он обнаружил, что, стоящий на дежурстве у входной двери, охранник, Тим или Том, разговаривает сам с собой. Альтман наблюдал, как тот указывал куда-то в пустое пространство, а потом схватил свою винтовку и выпустил её из рук. Она с грохотом упала на пол; он просто оставил её валяться, а затем быстро направился по коридору, мимо Альтмана, даже не взглянув на него. Дверь никто не охранял.
Не колеблясь, он схватил свой бумажник, свой голопод, Аду за руку и сразу же бросился бежать. И правда, у двери всё ещё никого не было, а ключ оставался в замке. Дрожащими пальцами он повернул его и открыл дверь.
А что, если это ловушка?не мог он отделаться от мысли. Может быть, это и ловушка, но это также может быть мой единственный шанс. Он переступил порог и побежал, таща за собой Аду против её желания. Он уже составлял свои следующие шаги: машиной или автобусом из города, а затем на самолёте обратным рейсом в североамериканский сектор. Ему нужно действовать быстро, но если он справиться, люди узнают. Пришло время выйти на общественность.
50
Тим был на дежурстве, стоя на страже у входной двери, когда появился его отец. Это не удивило Тима, находясь в неведении, что его отец был мёртв вот уже в течение двадцати лет и при жизни пребывал в нескольких тысячах километров от него.
Привет, Тим,сказал тот. Он курил свою трубку, на нём был свитер, который он всегда носил. Ну, не всегда, но часто.
— Папа, — сказал он, — что ты здесь делаешь?
Я пришёл, чтобы повидать тебя.
— Тебе не нужно было этого делать, Папа. Тебе не нужно было утруждать себя.
Я беспокоился о тебе, Тим,сказал тот. О тебе и о твоём брате.
— Но почему, Папа? С Томом всё в порядке. Я тоже хорошо справляюсь. Мы оба работаем. И мы зарабатываем хорошие деньги.
Дело не в этом,сказал его отец, глубоко затягиваясь своей трубкой. Просто дело в том, ну, я не знаю, как сказать, сынок, но ты уверен, что ты готов?
— Готов для чего, Папа?
Если ты спрашиваешь это, значит ты не готов, сынок. А как насчёт твоего брата?
— Я не говорил с ним об этом, — ответил Тим. — И я даже не уверен, о чём ты вообще говоришь.
Всё вокруг собирается измениться, сынок,сказал его отец. В какой команде ты будешь? Хочешь ли ты быть в команде победителей? Достаточно ли у тебя задора?
— Я хочу быть в команде победителей, Папа, — пылко ответил Тим. — Я думаю, у меня достаточно задора.
Твой брат, я думаю, что он, возможно, выбыл из игры,сказал его отец. Ты готов заменить его?
— Том? — спросил он, повысив голос. — Что случилось с Томом?
Я не могу точно сказать,ответил его отец. Одно время мы с ним вели беседу, как в следующий миг он прекратил говорить со мной. Он слушал тренера противников в то же самое время, что и меня. Я думаю, что он запутался. Это слишком похоже на то, когда вы ещё были детьми. Том всегда имел склонность неправильно понимать, что я говорю. Ты ведь так не поступишь, не так ли?
— Где Том, Папа? Скажи мне, что случилось с Томом.
Но его отец уже ушёл, растворился в воздухе. Или, возможно, он всё ещё был здесь, только где-то позади него, всегда за ним, просто вне поля зрения.
— Папа? — позвал он. — Папа?
Некоторое время он с тревогой расхаживал вперёд и назад, но он не мог перестать думать о Томе. Том был его старшим братом, родился на девять минут раньше, он всегда смотрел на него с уважением. И они всегда присматривали друг за другом. Это походило на то, как если бы они не были полноценными людьми, пока другой из них не будет рядом, как если бы вместе они были два человека, но по отдельности не было бы даже одного. Это приводило к тому, что охранять дверь комплекса одному порой было очень тяжко.
О чём говорил отец? О том, что Том перестал говорить с ним. Может быть, он просто зол на Папу. Тим не понимал, как можно злиться на Папу, ведь он такой замечательный человек, но Том часто так делал, а иногда даже переставал с ним разговаривать. Может быть, это была неотъемлемая часть того, чтобы быть старшим братом.
Но, возможно, это было нечто большее. Возможно, что-то ещё было не так. Его обязанностью было проверить Тома. В конце концов, разве Том не сделал бы то же самое для него? И если он этого не сделает, а затем окажется, что с Томом что-то случилось, как он тогда сможет простить себя?