Мучимые ересями
Шрифт:
Это помогло объяснить, почему другие члены отряда оказались серьёзно обеспокоены, когда сейджин не явился к завтраку. Мерлин всегда ел рано, ещё до того, как вставал император, чтобы успеть заступить на дежурство, пока обслужат Кайлеба, и он был столь же безупречен в выборе времени, как и в обращении с мечом. Поэтому, когда он опоздал на целых пятнадцать минут, Астин осторожно просунул голову в маленькую палатку, выделенную Мерлину для личного пользования.
Он ожидал увидеть сейджина, сидящего, скрестив ноги, посреди палатки, сосредоточенного на одном из своих «видений». Они, в конце
Это было совершенно беспрецедентно, и более чем достаточно, чтобы Астин отправился к императору. Насколько было известно Астину, капитан Атравес ни разу не отсутствовал, когда ему полагалось быть на дежурстве. И уж конечно, он никогда бы не исчез посреди ночи, не сказав кому-нибудь о своих намерениях! Если уж на то пошло, Астин чувствовал себя более чем немного обиженным явным доказательством того, что Мерлин каким-то образом пробрался сквозь защитное кольцо вокруг императора так, что ни один из гвардейцев Кайлеба не заметил его. Этот человек мог быть сейджином, но он не был невидимкой!
К счастью, император, по крайней мере, знал, куда делся Мерлин. Астину пришлось терпеливо ждать, пока Галвин Дейкин войдёт и разбудит спящего императора. Затем камердинер высунул голову из спальных покоев императора и жестом пригласил гвардейца войти со своим посланием. На мгновение Астину показалось, что он увидел удивление в глазах Кайлеба, но он явно ошибся.
— Мне очень жаль, Франц, — сказал император, качая головой и криво улыбаясь. — Я сказала Мерлину, что не хочу, чтобы кто-нибудь узнал об этом, но не ожидал, что он поймёт меня настолько буквально. Я предполагал, что он, по крайней мере, расскажет хоть кому-то в подразделении, что я решил отослать его.
— Отослать его, Ваше Величество? — повторил Астин.
— Да. — Кайлеб встал и потянулся, сильно зевая, прежде чем принять от Дейкина солдатскую куртку. — Скажем так, мне нужно было передать сообщение кое-кому, кого нельзя было увидеть открывающим письмо от меня. По крайней мере, если он хотел сохранить свою голову.
Глаза Астина на мгновение расширились. Потом к нему пришло осознание, и тот факт, что сейджин смог просочиться через своих собственных часовых, так что никто не заметил его, объяснил, почему император выбрал его, чтобы передать важное сообщение одному из своих агентов в корисандийском тылу.
— Очевидно, — продолжил император, снова поворачиваясь к Астину и опоясывая поясом солдатскую куртку, — я бы предпочёл, чтобы об этом никто больше не знал.
— Конечно, Ваше Величество.— Астин слегка поклонился. — Я немедленно проинструктирую всех остальных.
— Спасибо, Франц. И я прошу прощения. Я просто надеялся, что Мерлин к данному моменту уже вернётся. Я не ожидал, что тебе придётся стоять и его вахту, и твою собственную.
— Не беспокойтесь об этом, Ваше Величество. — Астин улыбнулся. — Капитан Атравес работает больше, чем любой из нас. Я не против потратить немного своего свободного времени, если вам так нужно.
— Я знаю. — Император ухмыльнулся ему. — Тем
Астин лишь улыбнулся, коснулся левого плеча, отдавая честь, и вышел из спального шатра императора. Он сильно сомневался, что какой-нибудь другой король или император на лице Сэйфхолда хоть на мгновение задумался бы об удобстве или неудобстве одного из своих телохранителей.
И всё же становилось ясно, что даже император постепенно теряет терпение. Было бы несправедливо называть поведение Кайлеба обеспокоенным, но это могло быть потому, что, как и сам Астин, он считал невозможным представить себе ситуацию, с которой Мерлин не смог бы справиться. Конечно, он должен был справиться; Астин просто не мог себе представить, что может быть по-другому. С другой стороны…
— Извини, что опоздал, Франц.
Лейтенант дёрнулся и, не веря своим ушам, оглянулся вокруг, когда глубокий, знакомый голос произнёс эту фразу у него за спиной.
— Мерлин?
— Во плоти, так сказать, — ответил Мерлин с широкой улыбкой.
— Чёрт побери, сэр! — Астин сердито посмотрела на аккуратно одетое привидение, которое, казалось, выросло прямо из-под земли. — Я знаю, что вы сейджин, но как, во имя Лангхорна, вам это удалось?
— Удалось что? — выражение лица Мерлина было сама невинность.
— Вы сами знаете что! — почти закричал Астин. — Достаточно плохо, что вы проскользнули мимо всех нас по пути наружу, но если вы можете проскользнуть мимо нас и по пути внутрь, то, может быть, сможет и кто-то ещё!
— Вообще-то, Франц, я бы об этом не беспокоился, — Мерлин покачал головой, и искреннее раскаяние смягчило его улыбку. — Никто больше не сможет повторить те приёмы, которые я только что использовал. Поверь мне.
— Я начинаю думать, что во всех старомодных «волшебных» историях о сейджинах гораздо больше правды, чем я думал, — сказал Астин.
— Это не волшебство, Франц. Просто тренировка и несколько усиленных способностей.
— Уверен, это так и есть.
— Ну, если ты не готов отправиться в Горы Света и провести пару десятилетий, тренируясь со мной, боюсь, это лучшее объяснение, которое я могу тебе дать. — Мерлин протянул руку и похлопал лейтенанта по плечу. — Я вовсе не пытаюсь быть загадкой, Франц. Хотя я признаю, что возможность немного покрасоваться перед людьми, которым разрешено знать о моих маленьких… особенностях — это одно из моих маленьких удовольствий.
— Вероятно, именно поэтому никому кроме нас не разрешается знать о вас, — кисло сказал ему Астин. — То, как мы продолжаем падать замертво от сердечной недостаточности, сдерживает от увеличения количества!
Мерлин рассмеялся.
— О, всё не так уж плохо! Кроме того, вы все здоровы и молоды. Я уверен, что если чьи-то сердца и могут выдержать это, так это ваши.
— Это обнадёживает, сэр. — Астин на мгновение посмотрел на своего начальника очень чопорно, затем скривился. — Я уверен, что было забавно напугать так, чтобы за этот год я не вырос ни на сантиметр, но Император высовывал голову из своей палатки ежеминутно последние десять минут. Думаю, он ожидал, что вы вернётесь чуть раньше.