Мудрость Запада
Шрифт:
Кроме диалогов сохранились некоторые письма Платона, в основном к его друзьям в Сиракузах. Они ценны как исторические документы, но не представляют особого интереса с точки зрения философии.
Здесь следует сказать о роли Сократа в диалогах. Сам Сократ никогда ничего не писал, так что его философия сохранилась главным образом благо даря тому, что мы узнали от Платона. В то же время Платон в более поздних работах развивал свои собственные теории. Значит, в диалогах следует различать, что есть Платон, а что есть Сократ. Это - довольно деликатная задача, но тем не менее не невозможная. Одна вещь, по которой мы можем судить о независимости мнений Платона в более поздних диалогах, - критика некоторых более ранних теорий, изложенных Сократом. Принято считать, что Сократ в диалогах был просто выразителем мнения Платона, который средствами этого литературного приема высказывал любые взгляды, занимавшие его ум в то время. Эта оценка, однако, является насилием над фактами и должна быть отвергнута.
Влияние Платона на философию, возможно, сильнее, чем влияние любого другого человека. Наследник Сократа и досократиков, основатель Академии и учитель Аристотеля, Платон стоит в центре философской мысли. Без сомнения, именно это заставило французского логика Е. Гобло написать, что Платон - не метафизик, но одна сплошная метафизика. Если иметь в виду различие между Сократом и Платоном, то было бы более точным сказать, что на философию влияли, главным образом, идеи платоновского Сократа. Восстановление Платона в его правах произошло значительно позднее. В области науки это относится к началу XVII в., в то время как в области философии правильнее его отнести к нашему времени.
Изучая Платона, важно иметь в виду центральную роль математики в его учении. Это одна из черт, которые отличают Платона от Сократа, чьи интересы довольно рано отошли от науки и математики. В последующие века, когда философы не были достаточно умны, чтобы постичь теории Платона, его глубокие мысли были искажены: явление, к сожалению, не такое уж редкое, как нам бы хотелось. Математика, конечно, продолжает оставаться областью особого интереса для логиков.
А теперь мы должны продолжить изучение некоторых проблем, обсуждаемых в диалогах. Нельзя так просто выразить литературные достоинства этих работ, и в любом случае сейчас это - не главная наша цель. Но даже в переводе сохранилось достаточно красок, чтобы показать, что философии вовсе не обязательно быть нечитабельной для того, чтобы выглядеть значительной.
Когда упоминают Платона, человек сразу думает о теории идей. Она изложена Сократом в нескольких диалогах. Принадлежит ли эта теория Сократу, или скорее Платону, долго было спорным вопросом. В "Пармениде", хотя и являющемся более поздним диалогом, описывается сцена, когда Сократ был молодым, а Платон еще не родился;
мы видим Сократа пытающимся отстоять теорию идей против Зенона и Парменида. В других местах мы видим Сократа беседующим с людьми, которые, и это принимается без доказательств, знакомы с этой теорией. Ее корни пифагорейские. Рассмотрим ее объяснение в "Государстве".
Начнем с вопроса: "Что есть философ?" Буквально это слово означает любящий мудрость, но не каждый, кто интересуется знаниями, - философ. Это определение следует сузить: философ - это человек, который любит созерцание истины. Собиратель произведений искусства любит прекрасные вещи, но это не делает его философом. Философ любит красоту как таковую. Любитель прекрасных вещей дремлет, а любитель самой красоты - бодрствует. Там, где у любителя произведений искусства только мнение, у любителя прекрасного знание. Знание должно иметь объект, оно должно быть о чем-то, что существует или еще не существует, как сказал бы Парменид. Знание фиксированно и определенно, это истина, свободная от ошибок. С другой стороны, мнение может быть ошибочным. Но, поскольку мнение - это и не знание о том, что существует, и не ничто, оно должно быть о том, что и существует, и не существует, как рассматривал это Гераклит.
Таким образом, Сократ считает, что все конкретные вещи, которые мы улавливаем через наши чувства, имеют противоположные черты. Конкретная прекрасная статуя имеет также какие-то уродливые стороны. Конкретная вещь, большая с какой-то точки зрения, может быть маленькой с другой точки зрения. Все они - объекты мнения. Но красота, как таковая, и величина, как таковая, не улавливаются нашими чувствами, они неизменны и вечны, они объекты знания. Соединив вместе Гераклита и Парменида, Сократ получил свою теорию "идей", или "форм", нечто новое, не присущее ни одному из двух ранних мыслителей. Греческое слово "идея" означает картина или образец.
Эта теория имеет логический и метафизический аспекты. С логической стороны мы имеем различие между какими-либо конкретными объектами и общими словами, которыми мы их называем. Так, общее слово "лошадь" относится не к той или иной лошади, а к любой лошади. Его значение независимо от конкретных лошадей и от того, что с ними происходит, оно вне времени и пространства, оно вечно. С метафизической стороны это означает, что где-то существует "идеальная" лошадь, лошадь, как таковая, единственная и неизменная, и именно к ней относится общее слово "лошадь". Конкретные лошади являются таковыми, поскольку они подпадают под определение или имеют часть "идеальной" лошади. Идеальное - совершенно и реально, конкретное несовершенно и только кажущееся.
Чтобы помочь нам понять теорию идей, Сократ приводит знаменитое сравнение с пещерой. Те, кто живет без философии, как пленники в пещере. Они в цепях и не могут повернуться. Позади них - огонь, а перед ними пустая пещера, которая заканчивается чистой стеной. На ней, как на экране, они видят свои тени и тени предметов, находящихся между ними и огнем. Из-за того, что они не видят ничего больше, они думают, что тени - это реальные вещи. В конце концов один человек сбрасывает оковы и нащупывает путь к выходу из пещеры. Там впервые он видит свет солнца, освещающего истинные предметы реального мира. Он возвращается в пещеру, чтобы рассказать товарищам о своих открытиях, и пытается показать им, что их вещи - это не более чем неясные отражения реальности, мир простых теней. Но, увидев свет солнца, он был ослеплен светом, и ему теперь труднее различать тени. Он пытается показать товарищам путь к свету, но для них он кажется более глупым, чем раньше, и поэтому убедить их - нелегкая задача. Если мы чужды философии, тогда мы - как эти пленники. Мы видим только тени, видимость предметов, но если мы философы, мы видим вещи вокруг в свете разума и истины и это - подлинная действительность. Этот свет, который дает нам истина и сила знания, символизирует идею добра.
Форма (Е) не может быть соединена с частностью (А); каждая попытка приносит новые проблемы.
Теория, изложенная здесь, в основном вдохновлена пифагорейскими идеями, как было установлено ранее. То, что это не был собственный взгляд Платона, во всяком случае в его более поздний и зрелый период, казалось бы, очень хорошо подтверждается тем фактом, что в более поздних диалогах теория идей сначала опровергается и затем исчезает совсем. Задача опровержения ее является одной из центральных тем "Парменида". Встреча Парменида и Зенона с Сократом, по крайней мере, не внушает недоверия и может считаться историческим фактом, хотя, конечно, то, что они говорили при этом, вряд ли похоже на то, что сообщается в диалоге. Но все же беседующие выведены правдиво по характеру, и они выражают взгляды, которые согласуются с тем, что мы знаем о них из независимых источников. Напомним, что Парменид в молодости находился под влиянием пифагорейцев, а позднее порвал с их учением. Теория идей, следовательно, не нова для него, и он находит готовые критические замечания на положения, выдвигаемые молодым Сократом. Начнем с того, что Парменид указывает на отсутствие причины, по которой Сократ допускал бы формы для математических объектов и для понятий типа "добро" и "прекрасное", но отрицал их для элементов и предметов. Это уводит нас к значительно более серьезным материям. Главной трудностью в Сократовой теории форм является связь между формами и частностями, поскольку форма одна, а частностей много. Рассматривая связь между ними, Сократ использует понятие участия, но вот загадка, как частности могли бы участвовать в формах? Ясно, что форма целиком не может быть представлена в каждой частности, поскольку тогда это не была бы одна форма. Альтернативой может быть то, что каждая частность содержит в себе часть формы, но тогда форма ничего не объясняет.
Более того. Для того чтобы объяснить связь между формой и ее частностями, Сократ вынужден ввести "участие", но оно само, будучи пояснено многими примерами, является формой. Но тут же мы должны задать вопрос, как эта форма, с одной стороны, связана с первоначальной формой, а с другой - с частностью. Кажется, требуются еще две формы, и мы оказываемся втянутыми в порочное бесконечное обратное движение. Каждый раз, когда мы пытаемся закрыть пробел, вводя форму, появляются еще два пробела. Таким образом, навести мосты между пробелами - это геркулесова задача. Это - знаменитый аргумент Третьего Человека, называемый так по особому его случаю, где вопрос о форме обсуждается через третьего человека. Сократ пытается обойти эту трудность, предлагая, чтобы формы были образцами, а их частности походили на них. Но это тоже падает жертвой аргумента Третьего Человека. Таким образом, Сократ не дает объяснения, как формы связаны с их частностями. Но это тоже может быть показано прямо, так как уже было выведено, что формы не ощущаемы, а воображаемы. В своей области они могут быть связаны только между собой, и то же касается частностей. Получается, что формы не познаваемы. Если формы не познаваемы, тогда они, естественно, излишни и не способны ничего объяснить.