Мумия из семейного шкафа
Шрифт:
— Да знаем мы это. Азбука поведения на воде. Дальше что? — поторопила Воронкова Алина.
— Васильев так и сделал. Треснул Аркадия по голове. Тот ушел под воду. И с концами. Время за полночь, темно. Александр нырял, нырял, но так Аркадия и не нашел. Никому рассказывать о случившемся не стал — испугался. Наутро Аркадия хватились однокурсники. Естественно, не нашли. Все. Так Васильев стал невольным убийцей Аркадия.
— А может, и не так. А если он из-за Наташи его утопил? — не сдавалась Степа. — Он ее любил, а его отвергли, предпочли Аркадия.
— Ничего подобного, Наташа здесь ни при чем. Вы заблуждаетесь, никакой любви между ними не было. Наташа была высокая девушка, а Васильев жутко комплексовал из-за своего роста и выбирал девчонок низкорослых.
— Но ведь говорили, что у них была любовь!
— Какая любовь? Дружба — да, была. Она работала лаборанткой в мединституте. Хорошенькую девушку пригласили в КВН. Там-то они с Васильевым и познакомились. Команда как семья, они играли, общались, время проводили. И все. Было и такое, он зачастил к ней с бутылкой. Возможно, хотел покаяться, но так и не смог решиться на признание. Наташе его визиты надоели, вот она и запретила ему появляться у нее дома.
— Вы к чему клоните? Хотите сказать, что Васильев не сталкивал Наташу с балкона? — разочарованно спросила Степа.
— Нет, не сталкивал.
— Что же, она сама с балкона грохнулась?
— Нет, свекровь помогла.
— Та, что в сумасшедшем доме проживала?
— Не совсем так. На Елизавету Ильиничну только временами находило помутнение рассудка. В периоды обострения она находилась в стационаре, а когда ей становилось легче, ее выпускали. Собственно, она вполне могла находиться и дома, поскольку была не буйная больная, а так, со странностями. Но Наташа не собиралась ни ухаживать, ни жить со свекровью. Никто ее осудить за это не может. Она продала эту квартиру, переписанную на нее Долиным, и купила две равноценные, для себя и свекрови. Более того, на оставшиеся от продажи квартиры деньги наняла для Долиной домработницу. В тот вечер свекровь зашла к ней в гости. Не думаю, что Наташа была ей рада. Вероятнее всего, она хотела попросить ее уйти. Времени до вашего прихода совсем не оставалось, свекрови она стеснялась, а тут еще белье в стиральной машине. Почему она решила повесить белье на балконе, не знаю. Может, не хотела, чтобы мокрое белье на веревках портило интерьер ванной комнаты или кухни. У Наташи была очень уютная квартира. Мебель недорогая, но подобранная со вкусом, приятные глазу мелочи, красивые гардины. Если честно, я даже веревок ни в ванной, ни на кухне не видел.
— Ох уж эти мужчины, — всплеснула руками Алина. — Веревки… Давным-давно придумали раскладные сушилки. Ну да ладно, допустим, Наташа из соображений эстетики не стала сушить белье в квартире, полезла на балкон. А дальше?
— Свекровь напросилась ей в помощницы. В больном мозгу перемкнуло, она решила, что ее сын на том свете заждался жену, и подтолкнула невестку.
— Господи! Как же ее в таком состоянии из больницы выпустили? — возмутилась Алина.
— Что, и свидетели нашлись? — спросила я.
— Да. Одна соседка видела, как из Наташиной квартиры выходила пожилая женщина. Она в ней опознала свекровь покойной. Когда мы приехали к Елизавете Ильиничне, она отпираться не стала, призналась, что из лучших побуждений отправила Наташу на тот свет. Мол, сын ее там один, скучает.
— И где она теперь?
— В закрытой больнице. Сами понимаете, судить ее не будут.
— Вот так выпускать психов из больницы, — пробурчала Алина.
— Да, — поддержала ее Степа. — Но будем надеяться, из больницы она уже не выйдет. Мало ли что придет в ее больную голову?
— Сергей Петрович, вы нам скажете, кого Васильев подразумевал под второй и третьей жертвой?
— Со слов того же санитара, Васильев винил себя в смерти неродившегося Наташиного ребенка, поскольку стал причиной ее переживаний, и мать, которую он довел до могилы своей непутевой жизнью.
— И все? — не поверила Алина.
Воронков пожал плечами:
— У каждого свои критерии вины.
Глава 30
— Если не Васильеву, кому еще понадобилась моя квартира?
Воронков окинул нас хитрым взглядом. Я была уверена, что он так просто не ответит на Алинин вопрос. Так и есть, Сергей Петрович решил проверить нас на сообразительность.
— Наконец-то мы дошли до сути. Скажите, в большинстве случаев к чему в своей жизни стремится человек?
— Ну, к славе, — неуверенно ответила Степа.
— Не то!
— К духовному совершенству, — выдвинула я свою версию.
— Святая простота! Марина Владимировна, я ведь уточнил, в большинстве случаев.
— К деньгам! — угадала Алина.
— Правильно, к деньгам. Некоторые люди всю жизнь честно работают. Другие — ловчат. А третьи — приходят и берут.
— Не совсем понимаем, о чем вы?
— Я вам намекнул, а теперь сами постарайтесь сообразить, кто из прежних жильцов как зарабатывал деньги.
— Сейчас, — Степа вышла из кухни и через минуту вернулась со своей схемой. — Вот здесь у меня схематично показана вся история заселения квартиры.
Воронков взглянул на схему и присвистнул:
— Вот это да! Вы, Стефания Степановна, прирожденный сыщик. Так обстоятельно подойти к проблеме… Что ж, давайте посмотрим, кто есть кто.
— Сергей Петрович, может, не будем терять время, вы сразу укажете на наши ошибки и скажете, кому понадобилась Алинина квартира? — взмолилась я. Еще немного, и в театр мне уже можно не торопиться.
— Согласен, мне еще в управление заскочить надо. Вы правильно составили схему. Какая семья жила, когда, в каком составе. И, наверное, вышли бы на след настоящего убийцы Людмилы Поповой, если бы чрезмерно не увлеклись личностью Васильева.
— Ее все-таки убили, — Алина многозначительно покачала головой, как бы подтверждая, что она с самого начала сомневалась в самоубийстве молодой женщины.
— Да. Но вернемся к нашим баранам, я хотел сказать жильцам. Я вот смотрю, у вас на схеме, Стефания Степановна, как-то уж скромно обозначен прямоугольник с фамилией Шустов.
Степа напряглась. Семен Шустов прожил в доме совсем короткий срок. Да, собственно, он и не был официальным владельцем жилплощади. Квартира была зарегистрирована на его гражданскую жену Вику. Маргарита Александровна, бухгалтер ЖЭКа, вроде говорила, что его посадили за экономические преступления и вскоре его жена квартиру продала.