Муниципальная ведьма - 1
Шрифт:
– Немедленно убери отсюда эту дуру, - потребовал посетитель у губернатора, не обманув моих ожиданий.
– Охрану вызови, в конце концов!
Губернатор, естественно, охрану вызывать не спешил. Он вообще ничего не делал, просто застыл с направленным куда-то далеко неподвижным взглядом.
– Вы смелый человек, - сообщила я директору.
– Вы только что оскорбили ведьму.
В его взгляде вдруг появилась некоторая снисходительность. Видимо, решил, что имеет дело с сумасшедшей. Ладно, не он первый.
– Она действительно ведьма, - безразличным тоном подтвердил мои слова
– Причём, официально.
– Ах, вот это кто!
– обрадовался посетитель.
– Любовница Мэрского, которую он устроил на блатную должность с огромным окладом! Кажется, защищает наш город от нашествия инопланетян или что-то вроде этого? Милая девушка, мы тут обсуждаем один очень серьёзный вопрос, и ваше присутствие создаёт определённые неудобства. Вы бы не могли покинуть кабинет губернатора и осуществлять свою великую миссию по защите планеты где-нибудь в другом месте? Например, в городском психоневрологическом диспансере. Там охотно принимают любых магов, ведьм и прочих Наполеонов.
Я для себя отметила, что предполагаемую любовницу Мэрского он уже не намерен изгонять прочь с помощью охраны.
– Ведьма, к вашему сведению, это от слова ведать, то есть, знать, - улыбнувшись, сообщила я ему.
– Так вот, я ведаю, что ваша просьба к областной власти останется без удовлетворения. Ясновидением воспользовалась.
– Да что ты вообще можешь знать, соплячка свихнувшаяся?
– взорвался директор.
Судя по всему, губернатор его изрядно достал, но срывать злость на нём вредно для здоровья, так что я подвернулась вовремя. На очередное оскорбление я не обратила внимания, ограничившись тем, что ответила на вопрос, который он явно считал риторическим.
– Знать я могу, что вы довели своё предприятие до ручки, а теперь пришли к губернатору попрошайничать.
– Это не я довёл завод! Я принял его уже с огромными долгами!
А теперь он оправдывается. Крайне неблагодарное занятие. Если хозяин кабинета ещё не полностью утратил интерес к жизни, сейчас он легко выставит просителя за дверь.
– Очень вовремя вспомнили психиатрию, - вступил в разговор губернатор.
– Вижу, что в палату психбольницы потихоньку превращается мой кабинет. Короче, приём окончен, доктор устал, пациенты могут быть свободны, пусть идут, куда хотят.
– Так что мы решили?
– безнадёжно поинтересовался директор.
– Ничего не решили. Приходи завтра. К вам, Елена Михайловна, это тоже относится.
Не такой же он наивный, чтобы думать, что я так сразу и уйду. Тогда уж было проще вообще не приходить. Я знала, чем пробить его безразличие ко всему происходящему.
– Говорю же, мне много времени не понадобится, - затараторила я.
– Хочу обсудить с вами вопрос о внебрачных детях. Но можно и не с вами, а, например, вот с ним.
– Это клевета!
– заявил директор перепуганным голосом.
– Я не собираюсь обсуждать чьи-то глупые измышления!
Он буквально выбежал из кабинета. Вот оно как, уважаемый директор, оказывается, тоже имеет минимум одного внебрачного ребёнка и тщательно это скрывает.
– Но с вами всё-таки лучше, - заявила я губернатору, усевшись напротив него и бросив пальто на соседнее кресло.
– Не с вашей же супругой мне вести подобные беседы?
– Наглый шантаж, - тяжело вздохнул губернатор.
– Поверь мне, Лена, я в самом деле устал. От всего. Надоело так, что уже сил нет терпеть. Ладно, ты хочешь о чём-то поговорить, давай, я согласен, но при одном условии, - он откуда-то извлёк бутылку коньяка и ловким отработанным движением её открыл.
– Ты составишь мне компанию. Пить одному мне тоже надоело.
– Разве что кофе.
– Да будет так, - губернатор включил селектор.
– Эвелина, сделай, пожалуйста, кофе. Одну чашечку. Ну, Лена, начинай, я тебя внимательно слушаю, - он плеснул коньяк в рюмку, опорожнил её одним глотком и выжидательно уставился на меня.
Мне сейчас очень не помешало бы назвать его по имени-отчеству, но я, как назло, помнила только фамилию и имя, да и то, в имени была не уверена. А ведь можно было спросить у того же Коляна, в крайнем случае, у Эвелины, но вот как-то вовремя не сообразила.
– Тут вот какое дело, - начала я своё повествование.
– Афёра со взяткой - это одно из сражений войны за парк.
– Это каждому дураку понятно, - буркнул губернатор.
– И даже дуре.
– Спасибо на добром слове. А сколько длится эта война?
– Два-три года. Не могла у Мэрского спросить? Обязательно надо было этого побирушку из моего кабинета выпроваживать? Хотя я, собственно, не против. Чтобы спасти его завод, нужно в первую очередь поменять руководство в полном составе. Раньше ведь как было? Директором мог стать или главный инженер, или парторг. То есть, он уже или разбирался в производстве, или умел работать с людьми. Причём, именно в этом производстве и именно с этими людьми. Исключения, конечно, бывали, но нечасто. А сейчас что? Этот парень - экономист. Может, директор какого-нибудь банка из него получился бы неплохой, но завод - это же совсем другое дело! Он ничего не понимает в производстве, и сколько денег ни получит, завод не поднимет. Не в коня корм. Там всё руководство - экономисты, и результат налицо.
– И себя не забудет, - предположила я.
– Это само собой. Ладно, разницу между социализмом и капитализмом нам с тобой сейчас обсуждать ни к чему. Что именно тебя интересует?
– Истоки афёры, казалось бы, лежат где-то в этих трёх годах. Но на самом деле - гораздо раньше. Использовались деньги, которые вы давали вашему сыну. Можете называть это шантажом, можете - алиментами, суть не меняется.
– Откуда ты знаешь, что Андрей - мой сын? Мэрский проговорился? А ведь поклялся молчать…
– Мэрский как раз молчит, как рыба об лёд. Мне сказал Каретников. Вообще же, в курсе очень многие. Я удивляюсь, как слухи не дошли до вашей супруги. Ведь скрыть вы пытаетесь именно от неё?
– Это, Леночка, не твоё собачье дело. Надеюсь, мы с тобой друг друга поняли.
Он выпил ещё одну рюмку, достал из ящика стола пепельницу и закурил. Я не могла понять, почему он не закусывает, но спрашивать не стала. Предположила, что ответ будет точно такой же. Лучше говорить с ним о прошлом. Старики любят обсуждать минувшие дни, вряд ли этот - исключение.