Муниципальная ведьма - 2
Шрифт:
Назвать такой дождь обычным язык не поворачивался, но все вели себя спокойно, как будто ничего особенного не происходило. Это пугало ещё больше. Мотор работал, но машина стояла, куда ж ехать, если ничего не видно?
– Что случилось?
– поинтересовалась я, стараясь говорить нормальным голосом.
– Ничего, - безмятежно сообщил Бубновый.
– Где мы хоть находимся?
– В машине, Елена Михайловна.
Понять, издевается он или просто идиот, не удавалось, но в любом из этих вариантов мне хотелось его убить. Но с эмоциями я совладала, и вопросительно
– Дядя Мешок боится, что моча Пирата разъест металл дверцы, и на всякий случай решил заехать на мойку.
Мешок разразился тирадой, в которой несколько раз назвал Пирата сукой, хотя тот был кобелем, и нецензурным словом, обозначающим женщину непристойного поведения. Хулиганская выходка пса его просто взбесила. Машина была для Мешка святыней, и любой намёк на её поругание, причём неважно, словом или действием, вызывал острую реакцию.
Тем временем ‘тропический ливень’ за окнами кончился, и как только мы выехали наружу, Мешок выскочил из машины, внимательно осмотрел водительскую дверцу и даже понюхал её. Видимо, результаты его удовлетворили, потому что вновь усевшись за руль, он радостно заявил: ‘Ну, вот, теперь совсем другое дело!’.
Мы мчались по шоссе в город, а я всё не могла определиться, куда мне надо. Поговорить с соседями Светланы или её коллегами по работе? Но я понятия не имела, о чём их спрашивать. Особенно после того, как их допросил Нежный. Собственно, он всех допросил, кроме женщины-водителя, убежавшей при виде фруктовой косметической маски на лице Карины. К сожалению, найти эту даму пока не удалось. Увы, количество женщин в мире со времён Евы изрядно возросло, и это затрудняло поиски.
Может, это всё-таки была Дина? Раз уж я до сих пор не положила телефон в сумочку, почему бы не позвонить отцу? Трудно представить, чтобы он, где-то тщательно спрятав любимую дочь, не обеспечил с ней надёжный канал связи. Отец, мгновенно ответив на мой звонок, выслушал, что меня интересует, попросил подождать, и через несколько минут перезвонил.
– Дина просила передать тебе привет, - сообщил он.
– А на твой вопрос ответила, что в тот день ночью никуда не ездила, готовилась к экзамену. И вообще, если бы куда-нибудь ехала одна, в машину никого незнакомого не взяла бы, особенно ночью. Леночка, я, конечно, не ясновидец, как некоторые, но уверен на двести процентов, что она не врёт.
Не успела я спрятать телефон, как мой разговор с отцом прокомментировал Бубновый.
– Елена Михайловна, мы не слышали, что вам сказал Карета, но вот что скажу я. Ваша сестрица никогда не подсадит левого пассажира. Она девушка чуток легкомысленная, но не дура.
– Все, кто кого-нибудь подвозят - дураки?
– уточнила я.
– Все, не все - не знаю. Но если дочь Кареты будет пускать в машину кого попало, ей очень быстро это вылезет боком. Ваш родитель долго занимался вы сами знаете чем, так что врагов у него - мало не покажется. До него не очень-то дотянешься, охрана и всё такое, да и сам он крутой, за себя постоять может. Так чего ж не отыграться на дочке, тем более, если она сама подставляется? Диана Михайловна всё это прекрасно понимает, и рисковать непонятно ради чего не станет. Я прав?
– Прав, - вздохнула я.
– Примерно так отец и сказал.
– Подъезжаем к городу, - прервал меня Мешок.
– Куда ехать? Я так понял, не к той Светлане, о которой вы говорили?
– Да, не к ней. Остановись где-нибудь, я хочу подумать.
– А может, пообедаем в ‘Лилии’? Это неподалёку, пять минут, не больше. Там, за едой, и обдумаете это дело.
– Что такое ‘Лилия’? Кафе?
– Ресторан и стриптиз-бар, в одном флаконе. Не беспокойтесь, стриптиз - только с полуночи.
На стоянке ресторана Мешок приказал охраннику не сводить глаз с машины, и тот угодливо кивнул. На мой недоумённый вопрос Бубновый объяснил, что ‘Лилия’ не то принадлежит моему отцу, не то находится под его крышей. В любом случае, люди Кареты здесь если и не очень желанные, то уважаемые гости.
Обслужили нас, действительно, по высшему классу. Обед был великолепен, причём одна из официанток занималась только нами. Пока мы ели, она стояла поодаль от столика, в полной готовности примчаться по первому зову. Я пыталась что-то обдумать, но мысли бежали прочь из моей головы. По крайней мере, умные мысли. К тому же Юра всё порывался что-то мне сказать, но не решался. Безрезультатно промучавшись минут десять, я кивнула ему, разрешая высказаться.
– Тётя Лена, скажи, Бог говорит через священников?
– Наверно, - пожала плечами я, не понимая, о чём он говорит.
– Вообще-то, через пророков, - поправил меня Мешок.
– А через священников - нет?
– настаивал Юра.
– Может, иногда и через них, - Мешок не стал настаивать.
– Почему бы некоторым священникам не быть пророками? К чему это ты, малец?
– Батюшка, который был в гостях у дяди Серёжи, упоминал блудниц.
– Он их постоянно упоминает. И что?
– А ещё вы, дядя Мешок, назвали Пирата тем же словом, только нецензурно. А это тоже связано со священниками.
– Не понял. Кто из нас священник? Я или эта мерзкая собака?
– Собаки Божьи, или псы Господни, если сказать на латыни - домини канес, или доминиканцы. Это такой монашеский орден. А монахи - тоже священники.
– Доминиканцы - католики!
– вдруг вспомнил Бубновый.
– Ты откуда знаешь?
– изумился Мешок.
– Откуда надо! По телеку показывали, фильм какой-то про них был.
– А ты веришь всему, что говорят по телеку?
– Неважно! Они - католики?
– Да. А что это меняет?
– Всё меняет. Ты разве не слышал, батюшка сказал, что они еретики, не нашей веры! Вот скажи, малец, зачем ты приплёл сюда католиков? Ты сам-то хоть одного католического бога знаешь?
Мешок заржал и поперхнулся супом. Официантка шагнула к нему и отработанным движением ударила по спине, вернув посетителя в нормальное состояние.
– Ты великий теолог и схоласт, - не переставая смеяться, заявил он.
– Чего?
– не понял Бубновый.
– Ну, прямо Блаженный Августин. Нет, я ошибся. Не великий, а величайший!