Муниципальная ведьма - 2

Брагинская Александра

– Ладно, обойдусь, - заявила я.
– В крайнем случае, воспользуюсь волшебной дверцей.

– Какой?
– настороженно уточнил Мешок.

– Водительской, - я ослепительно ему улыбнулась.
– Пиратский метод, если можно так выразиться.

– Но дверца - это для кобелей, а не для… - начал Юра, но я безжалостно вонзила ему в ногу каблук, и он замолчал, прикусив губу.

– Зови начальство!
– потребовала я у официантки.

– Зачем?
– растерялась она.
– Я ничего плохого не сделала.

– Давай, шевели булками!
–

Бубновый явно не понимал, чего я хочу, но счёл своим долгом поддержать.
– Зови сюда главного халдея! А то кому-то станет очень больно.

– Булками у нас шевелят танцовщицы, им как раз за это и платят. А мне - нет, - огрызнулась девица.
– Нужно начальство? Сейчас позову. Телефон, чтоб вы знали, уже изобрели, лет сто назад. Или даже больше.

Пока она говорила с так называемым главным халдеем, я ещё раз на неё взглянула. Могла ли она быть тем самым ночным водителем? Женщина отвела Светлану до дверей квартиры, потом испугалась, и убежала по неосвещённой лестнице. Именно убежала, а не ушла. Но в таких босоножках это невозможно. Каблуки слишком высокие, совсем не для бега по ступенькам, даже если бы горел свет. Наверняка навернулась бы при малейшей попытке.

А как с этим у других? Время было обеденным, и по полному залу носилось немало официанток. Низких каблуков я не заметила ни у одной. Однако девицы по залу именно бегали, несмотря на каблуки. Неужели настолько приноровились, что смогут бежать и по лестнице? Тут я вспомнила, как сама, придя на работу, переобувалась, и так же делали почти все мои сотрудницы. Да и машиной не очень удобно управлять на каблуках. Скорее всего, уставшие официантки сразу после смены надевали что-то более удобное. И в этом ‘чём-то’ вполне можно бегать по тёмной лестнице.

– Да беги же ты сюда, неужели непонятно, что это бандиты!
– прервал мои раздумья возглас продолжавшей говорить по телефону ‘нашей’ официантки.
– Или тебе жить надоело?

Видимо, её слова оказались убедительными, потому что почти мгновенно возле столика возник бритый наголо мужичок неопределённого возраста в идеально отглаженном фраке с бабочкой. К моему удивлению, не тот, который отводил нас к этому столику и приставил официантку. Похоже, начальство здесь было многочисленным.

– Здравствуйте, уважаемые Игорь Валентинович и… - он выжидательно уставился на Мешка.

– Мешок, - представился тот.
– Просто Мешок.

– И Мешок!
– закончил приветствие главный халдей.
– Я… - он назвал свою должность, но я не запомнила, то ли метрдотель, то ли менеджер, то ли шеф-повар.
– Вы недовольны обслуживанием, милостивые господа?

– Тут кое-что другое, - я взяла инициативу в свои руки.
– У нас к вам есть несколько вопросов.

– Наркотики мы не продаём даже уважаемым посетителям, а девочки выступают, начиная с полуночи. Мужского стриптиза нет, разве что иногда на банкетах, за отдельную плату. И тоже ночью.

– Спасибо. А теперь мои вопросы. Как ваши официантки добираются домой?

Халдей вопросительно посмотрел на Бубнового, тот кивнул, мол, отвечай и не выделывайся.

– Не знаю. Дневная смена заканчивается в десять, ночная - в семь утра. Транспорт ходит. При чём тут я?

– Ресторан работает круглосуточно?

– Не совсем. В шесть мы провожаем последних ночных посетителей, и снова открываемся в одиннадцать. Выходит, с одиннадцати до шести мы открыты. А персонал приходит к десяти, и уходит в семь. Кроме охраны, разумеется. Эти, действительно, дежурят круглосуточно. Сменяются в шесть вечера. Вас что-нибудь ещё интересует, сударыня?

Пока я говорила с халдеем, официантка, стоявшая у него за спиной, время от времени вертела попой, причём эти жесты явно адресовались мне. Юра уставился на неё, выкатив глаза, Мешок и Бубновый, при появлении халдея развернувшие свои стулья спинками к столу, хоть и видели странные телодвижения, но никак не реагировали. Через некоторое время девица не выдержала и, досадливо скривившись, расстегнула блузку и продемонстрировала мне свой довольно скромный лифчик. Когда я не поняла и этого, она схватила себя за груди и начала их страстно мять, облизывая при этом губы и изображая на лице неземное блаженство.

Юра застонал, Бубновый покраснел и отвернулся, а Мешок невозмутимо продолжал смотреть на халдея, делая вид, что ничего не замечает. Зато я, наконец, поняла, что она мне хочет всем этим сказать. ‘Булками у нас шевелят танцовщицы’, как она сказала Бубновому, то есть, стриптизёрши. А когда я не поняла, что означает её шевеление булками, показала пародию на стриптиз. Что ж, милая девушка, спасибо за подсказку. Независимо от дальнейшего большие чаевые ты сегодня заработала.

– Меня ещё интересует, когда приходят и уходят ваши стриптизёрши, - заявила я.

– У нас они называются танцовщицами, потому что понимаете, сударыня, тут всё дело в разных лицензиях, и поэтому…

Его глазки боязливо забегали, и это заметила не только я.

– Не увиливай, - процедил сквозь зубы Мешок.
– Когда приходят и когда уходят, ну? Будешь отвечать? Или хочешь в мешок, с моста, и концы в воду?

– Стриптиз начинается не раньше двенадцати. От четверти до половины первого. В три часа - финиш. Посетители к этому времени так упиваются, что им уже не до эротических танцев. Но на всякий случай одна или две танцовщицы, по графику, остаются до утра. Мало ли, вдруг понадобятся. Мы заботимся о посетителях!

– Молодцы!
– похвалила я.
– Как стриптизёрши, которые уходят в начале четвёртого, добираются домой?

– У них у всех есть машины, сударыня. Причём дорогие! Они очень хорошо зарабатывают, вы бы видели, какие купюры им в трусики суют!
– в его голосе отчётливо слышалась зависть.

– Месяц назад, одна из них…

– Елена Михайловна, он уже давно просёк, о чём идёт базар, - прервал меня Бубновый.
– Ну, давай, халдей, трави! Не за язык же тебя тянуть. Хотя, если хочешь, могу и потянуть. Тогда потом будешь жестами рассказывать!