Мурашки
Шрифт:
– Перестаньте! – кричала я. – Прекратите! Вот вернутся ваши родители, я им расскажу, как вы себя вели!
Запрокинув косматые головы, оба маленьких монстра расхохотались.
– Ч-что смешного? – пролепетала я.
– Да не вернутся они, – проворчал Гэрг. – Никогда-никогда.
– Как это не… – начала я.
– Да они даже не наши родители, – сказала Горм. – Они дождаться не могли, чтобы навострить лыжи. Заманили к нам тебя, дурочку, а сами смылись.
– Нет! Не может быть! – выдохнула я.
– Они же тебе говорили, что мы
– А теперь нам жрать охота, – добавил Гэрг. – Так что извини, но «Кусь-кусь» будет без дураков!
Всхрапывая и щелкая челюстями, они надвигались. Я уперлась спиной в стену. Куда тут денешься? Гэрг подпрыгнул, лязгнув зубами – еле руку успела отдернуть.
– П… предупреждаю! – выкрикнула я. – Я и сама укусить могу!
Они расхохотались – мерзким утробным смехом. Гэрг опять подпрыгнул и цапнул меня за локоть.
– Ай! – взвизгнула я. – Ну все, сами напросились!
С бешеным ревом я взмахнула рукой над головой и почувствовала, как мои челюсти начали выдвигаться. Чтобы отрастить свою крокодилью пасть, мне понадобилось не больше секунды. Я пощелкала на пробу рядами острых зубов. Снова заревела, выпустив из стремительно растущих рук кривые острые когти, пока по лицу, рукам и ногам расползалась шерсть.
Гэрг и Горм в испуге заверещали. Они бросились наутек, но я была быстрее. Со звериным торжествующим воплем я поймала обоих своими крокодильими челюстями – да как цапнула!
Дома я познакомила Горм и Гэрга с НАШИМИ маленькими чудовищами Хлоей и Шоном. Все четверо живо накинулись друг на дружку и принялись кататься по полу, рыча и кусаясь, как маленьким чудовищам и положено.
Мама подхватила вновь прибывших своими гигантскими лапами, чтобы приголубить. А сама три глаза свои закатывает.
– Еще пара голодных ртов. Это ж сколько сырого мяса уйдет! – Она повернулась ко мне. – Бекка, сделай одолжение: завязывай с этой работой!
Кожа
Однажды во время прогулки по Тусонскому [1] заповеднику я видел, как змея сбрасывала кожу. Просто выскользнула из нее, словно сняла зимнее пальтишко. Еще недавно кожа была частью этой твари, и вот она лежит длинной тонкой оболочкой, сквозь которую все видно.
Это зрелище сохранилось в моей памяти надолго.
Про змей написана куча ужастиков. Но мне еще не доводилось читать об их коже. Тут-то и пришла мне в голову идея написать рассказ об одном мальчишке и его коже.
1
Тусон – город в пустыне Сонора, штат Аризона. (Здесь и далее примечания переводчика, если не указано иное.)
Батя
Знаю, знаю, мечтать не вредно. Но с хорошего коня не стыдно упасть, согласитесь? Вот сейчас, в эту самую минуту, стрелой носясь по спортзалу, я себя чувствую на коне.
Нашей команде, «Гремучникам», всего очка не хватает, а до конца игры осталось двадцать секунд. Болельщики повскакали с мест, орут, скачут. Трибуны натурально ходуном ходят, а эхо криков и свиста гуляет под потолком.
Все знают, что сейчас я переломлю ситуацию, завершив игру одним легким броском, а «Краснохвостые ястребы» останутся с носом… с клювом… в общем, Бейкер-Забейкер принесет «Гремучникам» очередную победу, а впереди чемпионат штата в Гровер-Сити.
И вот я мчусь, уворачиваясь от красных маек, ускользая от пары чьих-то рук, рвусь к корзине. Вот он, мой победный бросок. На трибунах вопли становятся оглушительными.
О божечки. Нет. О нет.
Рука соскользнула! Мяч отлетел в сторону. Ударился о нижний край щита и улетел за пределы игровой площадки.
Вопли сразу оборвались, будто кто-то отрубил громкость. Финальный свисток потонул в охах и стонах.
Я промазал. Мы продули. Продули ястребам этим краснохвостым, потому что у меня рука соскользнула. Бейкер-Забейкер нынче облажался.
«Ястребы», конечно, ликуют, друг на дружку напрыгивают, обмениваются пятюнями, ревут от восторга. А мы с товарищами плетемся прочь. Лицо мое покрылось холодным потом. Я гляжу себе под ноги. Товарищам в глаза смотреть стыдно, после такой-то подставы.
Мой друг Джексон вскакивает с нижней трибуны. Подходит, руку мне на плечо кладет.
– Слушай, на следующей неделе снова игра, – говорит он. – Ты не виноват, Фредди.
А кто виноват? Такой легкий бросок профукать! Сбрасываю руку Джексона и тащусь в раздевалку.
А там – ни гу-гу, только дверцы шкафчиков хлопают, да вода капает в душевой. Плюхаюсь на скамью и жду, когда дыхание придет в норму. Я весь вспотел, но душ принимать не хочется. Несколько парней мне кивнули, но остальные явно стараются меня не замечать.
Как это мяч мог так выскользнуть? Поднимаю ладонь, осматриваю.
Блин, что-то не то. Кожа обвисла.
Подвигал ее другой рукой. Точно, обвисла, будто стала велика для моей руки. Может, у меня обезвоживание? Надо пить побольше.
Джексон ждал меня возле игровой площадки. Он сразу обратил внимание на мою кислую мину.
– Не падай духом, Фредди, – сказал он. – Ты набрал двадцать два очка, больше всех.
– Давай не будем, – оборвал я. Вообще-то я не плакса. Нюни не распускаю. Так чего же у меня так дрожит голос?