Муравьиный мед
Шрифт:
– Верни мне пергамент о городе умерших.
Кессаа отодвинула занавеску с ниши в стене, протянула тетке свиток.
– Не время теперь учить заклинания и пополнять знания, – раздраженно прошептала Тини.
– Я уже выучила этот текст, – пожала плечами девушка и пальцы в отворотном жесте сомкнула, чтобы не забыть, вымолить у тетки помощь, в храм Сето напроситься!
– И все тексты в хранилище Сади? – недоверчиво усмехнулась Тини. – Впрочем, даже если и так… Теперь не до испытаний, хотя без них, скорее всего, не обойдешься.
– Что-то случилось? – внешне спокойно спросила Кессаа.
За прошедшие после казни колдуна четыре дня она так и не пришла в себя. Даже перечитывание послания от Лебба не
– Случилось, моя девочка. – Голос Тини неожиданно дрогнул. – Случилось что-то страшное. И не только страшное, но и кое-что касающееся именно тебя.
– Страшное? – Кессаа сделала вид, что не поняла тетку. – Каким образом казнь бальского колдуна может касаться меня?
– Казнь колдуна? – переспросила Тини. – Ах, казнь Эмучи… Конечно, в тех потоках крови, что заливали арену Скира и смачивали клинки скирских воинов, кровь Эмучи неразличимая малость, но этот бальский колдун оказался с секретом. Иногда нужно убить человека, чтобы понять, кто он…
– И кто же он? – спросила Кессаа. – Я слышала и раньше, что колдун баль очень силен. Не он ли развернул войска конга этим летом?
– Он силен, – кивнула Тини. – Был силен, но кроме силы существует предначертание. Понимаешь, камешек, который лежит в основании скалы, сам по себе может оказаться крепок, но не в его крепости сила, а в том, что, если его убрать, скала может обрушиться.
– Не понимаю, – призналась Кессаа.
– Я тоже пока. – Тини пристально посмотрела в глаза девушки. – Но думаю над этим. Впрочем, не это меня теперь заботит. Нет мне пока дела до колдуна. Ты в опасности.
– Юные Стейча вновь строят в отношении меня какие-то планы? – Кессаа гордо выпрямилась.
– Молодец! – усмехнулась жрица, рассматривая ее напряженную фигуру. – Не сомневалась, что ты повзрослеешь. Осталось только набраться ума.
– Ты считаешь меня глупой, Тини? – сдвинула брови Кессаа.
– Конг Димуинн хочет сделать тебя своей наложницей! – одними губами произнесла Тини.
– Конг Димуинн?! – растерянно прошептала Кессаа.
– Скажу по-другому. – Тини напрягла скулы. – Седой воин в шрамах с больными ногами и скверным характером хочет сделать тебя наложницей. Он хочет распластать твое юное тело и насладиться им. Воин, который через год-другой превратится в мерзкого вонючего старика. Он измусолит, возможно, покалечит тебя, заставит выполнять свои самые отвратительные прихоти, а потом выбросит на помойку, в лучшем случае сделает служанкой или ключницей.
– Я… не согласна!
– Я тоже! – воскликнула жрица. – Только теперь не в твоем согласии дело, а в крепости твоего духа. О твоих танцах среди танов Скира ходят легенды! К счастью, Ирунгу хватило ума никому не показывать тебя, кроме Димуинна. Но я не прощу толстяку и конга. А вот юные Стейча, как я узнала вчера, зарабатывали на тебе без стыда. Многих приятелей приводили! Юный красавец Лебб не единожды любовался твоей наготой. Не удивлюсь, если он презрел святость храма и в вожделении пролил семя на камни галереи. И не он один… Правда, Лебб трусоват, есть кое-кто посмелее, но от него я тебя уберегу. Постараюсь уберечь… К счастью, не многие способны перейти дорогу конгу.
«Лебб трусоват? Перейти дорогу конгу? – билось в голове Кессаа. – Не может быть! Не может быть!..»
– А если Лебб назовет меня своей танкой? – проговорила она негромко. – Послушай. Отвези меня в храм Сето! Он готов выйти вместе
– Лебб?! – удивилась тетка. – Пообещал? Неужели… да нет! – Она облегченно рассмеялась, сжав кисть Кессаа. – Ты чиста. Но ловок!.. Не верь. Впрочем, жизнь покажет. Сейчас об этом не стоит думать.
– А о чем думать? – побагровела Кессаа, отдергивая руку. – О конге?
– О том, как спастись, – спокойно и медленно выговорила жрица. – Не мне состязаться с конгом, но иногда для того, чтобы выиграть схватку, достаточно избежать ее. Ты должна покинуть город! И я, к сожалению, не могу тебе в этом помочь. Не все еще тебе можно знать, но ты здесь у Ирунга не просто так. Ты как приманка, как залог, как уздечка для бешеного коня!
– Кто же этот конь? – не поняла Кессаа.
– Твоя тетка, – с холодной усмешкой покачала головой Тини. – Твоя тетка Тини так привязана к племяннице, что опасающийся меня мудрейший и сильнейший маг Скира решил эту привязанность превратить в привязь! Ты должна самостоятельно покинуть город и выбраться из пределов Скира, а там уж добраться и до храма Сето, если это будет угодно богам.
– Покинуть? – скрипнула зубами Кессаа. – Сама? Без тебя?.. Как? Куда я денусь? Я не пройду по городу в одиночестве дальше крепостных ворот! Мэйла поможет мне? Илит?.. Да и где – найдется укрытие от стражников конга?!
– Одно и то же видится из Скира и с границы бальских лесов по-разному, – прищурилась жрица. – Тебе придется добраться до Дешты. Там у меня два дома. Один недалеко от дворца конга, о котором знают все. Второй – у южных ворот города. О нем не знает никто. Подойдешь к воротам – отыщешь сразу. Не бойся, не ошибешься. Дверь напротив большого трактира. Там многолюдно, легко затеряться. Постучишь четыре раза, четвертый удар сделаешь с задержкой. Там ты будешь в безопасности. Доберешься, тогда и решим, что с тобой делать.
– Я хочу попасть в храм, но не для того чтобы стать послушницей или жрицей! – Кессаа гордо выпрямилась.
– Неволить не буду, – сдвинула брови Тини. – Но и конгу тебя не отдам! Что касается наследника дома Рейду… у алтаря храма Сето все и решим. Посмотрим, насколько Лебб крепок в собственных желаниях. Вот. – Она бросила на стол тяжело звякнувший пояс. – Тут семьдесят монет. Сбереги их. Пригодятся, когда будешь уходить. Запомни, на скирский счет – это состояние, но против твоей жизни – гроши. До семнадцати тебе три недели, тянуть не надо. Конг и дня после семнадцати ждать не будет. Знала я, что Ирунг меня связать хочет, но что так прочно, даже и подумать не могла. Мэйле ничего не говори. Наставницей она была подходящей, а вот в подруги ее записывать не стоит, а то пожалеть придется. Слишком давно она из храма ушла, чтобы я была в ней уверена, да и несладко мы с ней простились. Занятия твои я прекращаю, тем более что тебе семнадцать скоро. Надо успокоиться, вот-вот придет пора косу заплести. А какой коса будет – из трех прядей, как у замужней, из пяти, как у невесты, или из семи, как у жрицы, – не знаю. Малейший твой промах, и никто тебя не спасет. Я тоже думать буду, но сама тебя вывести не смогу, за мной смотрят пуще, чем тебя искать будут. Одно могу сказать: тут никакая стража не поможет, уйти можно только в одиночку или с хорошим проводником. Вот его-то и надо искать. Жаль, что ни к кому из танов у меня веры нет. В воскресенье последние схватки на арене – иди обязательно и присматривайся. У тебя взгляд острый: ворожбу бальского колдуна на всем склоне только двое или трое почувствовали, и ты из их числа… Вьется что-то в небе над Скиром, еще с казни Эмучи вьется. Присматривайся да помни, через неделю ярмарка. Хочешь не хочешь, а после нее выбраться из города будет сложно. Из тех, кто рядом с тобой, только Илит верить можно. Илит тебе поможет, я думаю, но и ты о ней не забудь. Я вот, к сожалению, помочь не смогу, но в Деште ждать тебя буду.