Мурка. Королева преступного мира
Шрифт:
— Я никогда не видела тебя в таком состоянии! — с родительской опекой в голосе произнесла бандерша.
— Все когда-то происходит впервые, Мэри! Первый грабеж… Первое убийство… Первый поцелуй женщины, которую ты любишь…
— Ты влюблен? Почему я об этом ничего не знаю? Когда ты успел? Кто она?
Мэри всегда относилась к Фомке, как к мальчишке. Она понимала, что ее верный оруженосец растет, развивается, крепнет, но никогда не думала о нем, как о взрослом самодостаточном мужчине, способном не только выполнять ее распоряжения, но и принимать собственные решения. Конечно, пока он не был готов к ответственности, но тоска от любви — это был один из ключей, ведущих во взрослую жизнь.
Фомка собрался с духом, откуда-то в нем появилась неистовое желание раскрыть ей свой секрет и признаться в чувствах. Не глядя на Мэри, он пробубнил:
— Мне нужно тебе сказать что-то очень важное…
— Завтра, Фомка, завтра! Сегодня праздник — отдыхай.
Мэри дружески похлопала его по плечу, почувствовав, что его тело совсем обмякло от водки. Уходя, она бросила:
— Борис, будь добр, — проследи, чтобы этот молодой человек пил только чай. С лимоном!
Мэри оставила Фомку в одиночестве, а Борис долго смотрел ей вслед, пытаясь понять: откуда женщине-легенде известно имя простого буфетчика…
Глава 15
Нарушая все запреты
Утром следующего дня большая часть бандитов страдала с похмелья, проклиная себя за количество выпитого накануне. Подопечные Мэри проснулись в притоне на соседней улице. Колченогий отдал распоряжение, чтобы немых бравых новобранцев обслужили по первому классу. Изголодавшиеся по женской ласке мужчины встретили рассвет очень довольными. Не повезло только Федьке-чечеточнику, которого «рассекретили» люди Колченогого, узнав в нем старуху с пирожками. В драке они разнесли половину ресторана, но «Москва» уже свыклась с разгромами, периодически причиняемыми разбушевавшимися «захватчиками». Силы были не равные, но Федька дрался, как лев. Фомке пришлось искать доктора, т. к. любитель перевоплощений не мог полноценно встретить новый день — оба глаза не открывались. Это вызвало серьезные опасения, ведь немым карманник быть может, а вот слепым — нет.
Мэри очнулась в крепких объятиях Колченогого, отчего была счастлива. Каждый раз, просыпаясь рядом с ним, она некоторое время оценивала, где находится, и явь ли это.
— Впервые за много дней мне приснился теплый сон, — произнесла она шепотом.
— Теплый? Хм… Ты сидела на горячей печке в шубе и валенках?
— Нет, я была на берегу блестящей реки прямо в моей картине Левитана. Мне было семнадцать лет, и кто-то позвал меня по имени — Маруся. Я обернулась, а это был ты, Сережа. В своих смешных круглых очках, в которых отражались блики воды, такой забавный и счастливый.
— Я никогда не носил очков…
— Правда? — удивилась Мэри. В эту минуту она почувствовала себя неловко. О далеком прошлом — о том, что было до Петрограда, она помнила лишь жалкие крохи. Ее вторая жизнь с полноценными воспоминаниями началась с прихода в банду Тулупа.
— Ты так и не рассказала, что с тобой приключилось. После того, как меня отправили по этапу…
Мэри вздохнула, на лице ее появилась мрачная тень. Вместе с ее настроением погас солнечный летний день — на небосводе появились тучи, укрывшие яркое солнце. Все вдруг стало бесцветным.
— А я, Сережа, отправилась тогда за тобой… Начиталась книжек и, вдохновившись, решила, что разделю невзгоды с любимым. Если бы я знала…
— Знала что? — настороженно уточнил Колченогий, ее охватила легкая паника — предчувствие нехороших вестей. Он вдруг подумал, что не готов дослушивать ее рассказ. Пусть все останется, как есть: Колченогий и Мурка — не совсем романтичная история, зато пронизанная чувственностью и любовью.
— Знаешь, иногда мне кажется, что у меня — как у кошки — девять жизней! — слабым голосом почти нараспев, произнесла Мэри, как будто угасала. Тепло сна развеялось, оставив прохладу реальности.
Он попытался дотронуться до ее волос, но она выскользнула, немного грубо ответив «Перестань!». Резкая перемена состояния насторожила мужчину, и он очень мягко произнес:
— Что тебя мучит, моя сладкая девочка? Мурка, милая, скажи мне! Я рядом! И ты можешь мне доверять!
Мэри села на краю кровати, завернувшись в часть простыни. Чуть раскачиваясь на краю, она вела внутренний диалог сама с собой. С одной стороны, ей хотелось поделиться с любимым мужчиной той невыносимой болью, которая напоминает о себе так часто, что порой хочется уничтожить себя. «Забавный» случай в поле, когда охранники решили развеять тоску и покуражиться с невинной девицей, мчащейся на поиски возлюбленного, перевернул все вверх дном в ее мироощущении. Погасли светлые тона, и бедная Маруся долго блуждала в темноте. Она спряталась в оболочке Мэри от своих страхов, которые все равно напоминали о себе и ждали удобного момента, чтобы отгрызть еще кусок измученной страданиями души. Она так жаждала покоя! Искала смерти, рисковала, но для чего-то мироздание заставляло ее продолжать жить.
— Имею ли я право так поступать с тобой? — еле слышно произнесла Мурка. Голос ее дрожал, она выглядела странно, словно у нее начиналась лихорадка. Колченогому казалось, что она меняется внешне, превращается в ту Марусю из далеко прошлого. Возможно, это была всего лишь игра утреннего света, падающего на нее через окно.
— Если бы я получила какой-то сигнал… знак… Я бы осмелилась рассказать тебе о…
Неожиданно сверкнула молния, напугав Мэри так, что она вскрикнула. Колченогий попытался притянуть ее к себе, но она начала отбиваться:
— Не надо! Не надо! Не трогай меня! — закричала она, после чего отбежала от кровати и забилась в угол. Подобные приступы с ней были очень давно — в далекой деревне, в которой она медленно обретала вторую жизнь.
Послышались раскаты грома — начиналась гроза. От этого звука Варфаламеев резко подскочил на кровати, в которой был один, без Соньки, и это почему-то его встревожило. Обычно он спал очень чутко, но насыщенная событиями ночь физически вымотала его. Чекист поднялся с постели и увидел лежащее рядом с кроватью платье Соньки, что свидетельствовало о ее присутствии в гостинице. Дорогие фешенебельные апартаменты были весьма просторны. Покинув спальню, он оказался в комнате для приема посетителей. Сонька сидела прямо на полу, кутаясь в его рубашку, лицо ее было заплакано. Варфаламеев пытался понять, что послужило причиной ее расстройства. Он не сразу заметил на полу документы, раскрывающие, кем он является на самом деле.
Она повернула к нему припухшее от слез лицо, подбородок ее дрожал.
— Доброе утро, начальничек! — бесцветно произнесла она. — Быть может оно последнее в твоей жизни.
Сонька дрожащими руками навела на него пистолет. Он похолодел. Что ждать от той, что живет среди воров и убийц? Александр мог предвидеть, что она могла обшарить гостиничный номер. Впускать ее было безалаберно — он это признавал. Чекист не любит визитов без предупреждения. Возникшая на пороге гостиничного номера заплаканная девушка застала его врасплох. Ей просто хотелось отогреться, после того, как Колченогий прогнал ее с праздника, при этом прилюдно унизив. Вечер прошел как обычное свидание страстно жаждущих друг друга любовников.