Мушка
Шрифт:
Воинственно подняв голову, черепаха поползла в сторону Демпси.
– И что же мне делать? – спросил он.
– В данном случае вам следует слушаться интуиции, детектив. Но похоже, вы оказались в сложном положении. Вы располагаете уликами, но не можете использовать их против Пинеро без вреда для себя. У вас есть веские основания предполагать, что за вами следят. Бежать не имеет смысла. Остается лишь прибегнуть к помощи Сары Пичардо. Она передаст вам свою силу. – Рэнди положил локти на стол. – Не могу вам ничего посоветовать, но, если вы пойдете к Саре, я, пожалуй, составлю вам компанию сегодня вечером и барабан прихвачу.
– Хотите помочь?
– Я сам состою в церкви Лукуми Бабалу. Мой барабан придаст вам дополнительную энергию. Положитесь на меня. Здесь
Демпси взглянул на Марину, которая теребила пальцами переплет одной из лежавших на столе книг, а потом снова перевел глаза на Рэнди.
– Мне показалось, ты не веришь в эту чушь.
– Я не говорил ничего подобного.
– Ты сказал, что в это трудно поверить.
– Есть вещи, в которые трудно поверить. Как по-твоему, сколько из людей, верящих в святого Иоанна или святого Патрика, принимают на веру все положения доктрины? Но какая-то сила движет ими. Они читают молитвы, ходят на исповедь. Они хотят верить. Так и со мной.
– Нет, Рэнди. Это просто любопытство, – сказала Марина. – Ты хочешь узнать, что произойдет сегодня вечером.
– Само собой. Такая уж у меня работа. Но я не стал бы ввязываться в эту историю, если бы не относился ко всему на полном серьезе. А это – очень серьезно. Это вуду.
– А у меня это в голове не укладывается, – сказал Демпси.
– Я дам вам совет, – сказал Рэнди. – Вы располагаете достаточным количеством фактов, чтобы прийти к определенным выводам. Но если вы собираетесь вечером в церковь, вам следует подготовиться и успокоиться. Чем спокойнее вы будете, тем полнее в вас воплотится бог.
– Я спокоен.
– Нет еще. – Рэнди взглянул на Марину. – Ты улавливаешь мысль?
– А то! – сказала она.
Рэнди снова резко развернулся к Демпси.
– На вашем месте я бы предоставил прекрасной дочери Йемании привести вас в чувство и успокоить. Отстранитесь от всего происходящего на время. Отрешитесь от мыслей.
– Дочь Йемании?.. – Демпси, уже перегруженный информацией, не хотел ничего больше знать.
– Спросите у нее, – сказал Рэнди. – Она слушала мои лекции.
– Сравнительное религиоведение. – Марина опустила голову, нацепила на макушку шерстяную кепку и прихлопнула ее ладонью. – Полный курс.
Демпси тонул в постели, глубоко погружаясь под лоскутное одеяло, путаясь в прохладных простынях, увязая в мягких подушках, глядя затуманенным взглядом на Марину, которая размеренно двигалась над ним, похожая на бирманского идола, тонкая и бледная, со своим широким печальным ртом и тренированными мускулами танцовщицы. Наслаждение нарастало в нем с сонной медлительностью, будто он постепенно погружался в теплую ванну, отрешившись от всех навязчивых мыслей, и наконец утонул, растворился в мягком свечении на неопределенное время. Наконец он вынырнул на поверхность, вернулся к действительности. Марина распростерлась рядом, натянув на голову обоим одеяло, под которым царила теплая уютная тишина, нарушаемая лишь дыханием. Она тесно прильнула к нему, и он почувствовал удары ее сердца. Демпси не смел заговорить, покуда она не пошевелится. Марина издала еле слышный звук, легко двинулась, и он тихо сказал: «Эй!» Она прошептала «ш-ш-ш!» и прижалась к нему крепче. Через несколько секунд она пролепетала:
– Иногда мне не хочется разговаривать.
– Засыпаешь?
– Угу.
Демпси выскользнул из-под одеяла.
– Ты куда? – сонным голосом спросила она.
– В гостиную.
– Тебе хорошо?
– Я чувствую себя потрясающе. – Он натянул брюки. – Должно быть, все дело в прекрасной дочери Йемании.
Марина закрыла глаза.
– Разбуди меня через двадцать минут, ладно?
Демпси поцеловал ее, взял свою рубашку, пошел на кухню, открыл бутылку воды и жадно отпил несколько глотков. В гостиной он присел на диван, застегивая рубашку, и уставился в свинцовое небо за окном. Он до сих пор чувствовал запах Марининой кожи. По улице с пронзительными криками пробежали дети. Демпси подошел к окну, разделенному на неровные острые секции тенью кленовых веток. На углу трое великовозрастных балбесов в поношенных спортивных костюмах играючи наносили друг другу замедленные удары. Когда проезжающий мимо автомобиль сбавлял скорость, самый низенький из парней кривлялся перед водителем, задирал рубашку и потирал живот.
Развлекался вовсю.
Две проститутки в потертых крашеных шубках нетвердо шли по обледенелому тротуару, напоминая попугайчиков, с трудом удерживающих равновесие на жердочке. Парни поманили девиц рукой; проститутки посовещались; потом две группы на мгновение смешались – деньги, товар, деньги, – и проститутки, взяв две дозы, направились в страну грез. Парни на углу по-прежнему месили воздух руками. Все походило на главу романа, который никто никогда не станет читать. Порой отец Демпси пускался в воспоминания о старых добрых временах в Нью-Йорке. Город Удачи. Мэр Джон Как-там-его... Если верить обитателям Манхэттена или Бруклина, Нью-Йорк действительно превращался в Город Удачи, покруче Лас-Вегаса. Возможно, это и есть будущее. Но Демпси считал, что в таком мире еще больше зла, чем в старом. Раньше оно просто скрывалось за дверьми директорских кабинетов и пряталось по углам. Каждый год он проводил отпуск в Гондурасе, в настоящем медвежьем углу. Никому не известном, никому не интересном. И каждый год находил страну все более и более выпотрошенной преступлениями, секс-туризмом, СПИДом, наркотиками, хулиганством. Мы привыкли думать о глобальной угрозе, а зло – рядом, за дверью. Возможно, все дело в республиканцах, а возможно, в воле Божьей. Или так устроен мир. Зло прилично одето, ходит с поднятой головой и раздает визитные карточки на светских приемах. Если не верите, спросите людей, которые живут в Истсайде, Джорджтауне, Форт-Вашингтоне. Детективов и уличных мальчишек. Какое бы зло ни сулило пришествие черного солнца, Демпси считал, что намного хуже, чем сейчас, не будет.
Он отвернулся от окна и огляделся по сторонам, прочитал названия на корешках книг, внимательно рассмотрел одну из программок танцевального вечера, с удовольствием обнаружив на ней имя Марины. На сердце у него было удивительно легко. Всякий раз, когда он возвращался мыслями к Саре Пичардо или Пинеро, они словно ускользали прочь. Демпси совершенно не чувствовал страха и задался вопросом, не означает ли это, что он, сам того не ведая, принял решение. Он не собирался бежать. В конце концов, куда бежать-то? Джерси не далеко, а «далеко» не вариант. Демпси прилег на диван и полистал журнал. Удивительно, какое применение можно найти картонным трубкам, на которые наматывается туалетная бумага. В моду снова входили испанские кружева на подвенечных платьях. Он прочитал половину статьи под названием «Девять способов доставить себе удовольствие». Способ номер четыре показался довольно сложным. Он услышал телефонный звонок и узнал свой мобильник, оставшийся в кармане куртки. Он схватил трубку после третьего звонка и сказал:
– Да, Демпси.
– Фил Паоли, приятель. Мне пора валить домой. Тебя интересуют результаты?
– Ох, черт! Да. Извини. Совсем забыл.
– Забыл? А я тут вкалывал, чтобы успеть все сделать сегодня.
– Молодец! Ну, что там?
– Ничего неожиданного. Экстази и марихуана. Амфетамины и одна странная трава... пиония.
Демпси попытался увязать этот факт с остальными.
– Ты меня слушаешь? – спросил Паоли.
– Да.
– Это спазмолитик.
– Я знаю.
– Она была загружена под завязку. Должно быть, съела целый куст.
– Речь идет о смертельной дозе?
– Нет, но девушка находилась в страшно расслабленном состоянии.
– Понятно. Ладно, спасибо. Я твой должник.
– В который раз. Будь я за стойкой, закрыл бы твой счет еще с Рождества.
– Тебе воздастся на небесах, Фил.
– Только на это и уповаю.
Демпси бросил трубку на диван и вернулся к окну. Трое парней все еще стояли на углу. К ним подошли еще двое, остановились поболтать. Мысль, что он сам наглотался пионии и оттого совершенно спокоен, бередила Демпси, но не настолько, чтобы вызвать у него желание что-нибудь предпринять по этому поводу.