Мусины бусины
Шрифт:
– Девочка, милая девочка, – пели они, щекоча Мусю за пятки. Та смеялась, из её рта всплывали пузырьки воздуха. – Хочешь, мы расскажем тебе сказку?
Конечно же, Муся хотела! Она подпёрла голову рукой и приготовилась слушать. Русалки начали:
«Давным-давно, в том месте, где океан воюет со скалами, жила девушка. Звали её Марина, что значит морская. Все считали её некрасивой: ведь у Марины была кожа, похожая на чешую, по ночам она тускло светилась. Отец девушки давно сгинул: он плавал на корабле, и в один из штормов его унесло в море. Её матери никто не видел, старухи шептались, что дело нечисто, но отец был человеком суровым, быстрым на расправу со сплетниками.
Когда же его не стало, Марина хлебнула горя сполна: соседи её сторонились, словно прокажённой, дети корчили рожи и придумывали обидные прозвища. Девушка жила только за счёт своего умения находить жемчужины. Каждое утро на рассвете она прыгала с высокого утёса в воду и собирала раковины. Ей всегда везло, весь жемчуг был отборный: крупный и ровный. Иногда ей попадались очень редкие чёрные и розовые перламутровые камушки».
Муся заслушалась, но внезапно русалки бросились в разные стороны. Муся вздрогнула – её схватили за плечо и вытащили из воды. Это оказалась Буся. Никогда ещё Муся не видела её такой сердитой: бабушка только что не шипела, как рассерженная кошка.
– Никакой ответственности! Ты же уже взрослая девочка, чуть до инфаркта меня не довела! Разве ж так можно? Слов нет, одни эмоции. Это ж надо было так долго под водой сидеть!
– Буся, ну там же русалки были, они мне про девочку рассказывали, – оправдывалась Муся.
Бабушка тихо заплакала, её плечи мелко тряслись, словно от холода, и Муся прижалась к ней. Весь вечер бабушка пила какие-то капли и держалась за сердце. На следующее утро она приняла решение вместо моря поехать в ботанический сад.
Парк был замечательный, Муся ходила вокруг огромных пальм, гладила их стволы и пыталась разглядеть на макушке дерева связку бананов или фиников, любовалась голубыми елями и цветущими лотосами. Вьющиеся розы оплетали ажурную беседку, оставив для входа небольшой проём. Муся залезла в беседку и ахнула – её окружал ковёр, сотканный из тёмно-зелёных листьев и алых соцветий, пронизанный знойным ароматом.
– Буся, можно я тут побуду? – она присела на скамейку.
– Хорошо, только не убегай никуда.
Муся легла на скамейку и начала вспоминать сказку о Марине. Вдруг послышался шорох и громкая ругань: «Да у тебя руки с мальства к труду не приучены, кто ж так мотыгу держит?» Муся повернула голову и увидела двух гномов: один степенный, с окладистой бородой, второй – нелепый, в колпаке, сползающем на глаза, и в одежде не по размеру, в которой он постоянно путался.
– Вы настоящие? – уточнила Муся.
Гномы угрюмо уставились на неё.
– Сама ты ненастоящая, – обиженно пробасил солидный гном.
– Ненастоящая, – поддакнул второй.
– Извините, – начала оправдываться она, – просто мне кажется, что вы плод моего воображения.
Про плод воображения Муся узнала от бабушки во вчерашнем разговоре.
– Тогда ты с приветом, раз сама с собой разговариваешь, – съязвил первый гном.
– С приветом, – пискнул второй.
– Сами вы сумасшедшие, – надулась Муся.
Гномы внимательно разглядывали её.
– Ладно, – вздохнул старший, – будет тебе сказка.
– Расскажем, – кивнул младший.
– Я не просила, – всё ещё дуясь на них, заметила Муся.
– Но ведь хотела? – в один голос уточнили гномы.
Она угукнула, гномы раскурили трубки и начали повествование:
«Однажды в земли гномов вторгся злой огнедышащий дракон. По праву сильного он отобрал Хрустальную скалу, где добывалось жидкое пламя. Это был удивительный кристалл: казалось, что под прозрачным стеклом танцует живой огонь. Но теперь путь к рудникам был закрыт: дракон не пропускал никого. Мало того, на подступах к горе он разрешил поселиться злым оркам и троллям, которые своим дыханием убивали всё живое. Гномы и близко не могли подойти к Хрустальной скале и влачили жалкое существование. Но однажды появился среди них храбрец, который смог украдкой пробраться в гору. Он тайком миновал орков и троллей и проник в пещеру дракона. Метким выстрелом поразил дракона прямо в глаз и убил его. Храбрец открыл гномам путь в рудники. Орки и тролли в ужасе бежали прочь».
Рассказчики замолчали.
– Всё, если коротко, – объявил бородатый гном.
– Ага, всё, – подтвердил второй, потирая гладкий подбородок, будто бы проверяя, не выросли ли у него за время рассказа борода, как у старшего приятеля.
Муся моргнула, а когда снова открыла глаза, обнаружила, что гномы исчезли. Только слышался удаляющийся топот маленьких ног, обутых в крепкие деревянные башмаки.
– Да что ж такое? – раздался бабушкин голос. – Маруся, ты оглохла, что ли?
Муся, чувствовавшая вину за вчерашнее, беспрекословно вылезла из беседки. На обратном пути бабушка договорилась с фотографом, и тот снял Мусю у пальм на фоне фонтана. Бабушка продиктовала адрес и взяла квитанцию.
Бусина третья, перламутровая
Цыплята росли быстро. Из коробки птенцов перенесли в закрытый вольер, куда Муся вместе с Георгом и Ренатой каждое утро ходила кормить их. В отличие от бабушки новым друзьям сказочные истории нравились, они с восторгом слушали Мусю и просили повторить. В один из дней Муся с бабушкой отправились на телефонную станцию звонить родителям. Муся быстро протараторила, что скучает, и выскользнула на улицу. Бабушка осталась в будке. Муся бесцельно слонялась у входа, когда услышала знакомый голосок: «Ах, помогите, я запуталась! Ау, кто-нибудь!» Фея зацепилась крылышками за ветку куста и вяло умоляла о помощи. Увидев Мусю, она равнодушно заметила:
– А-а, это опять ты?
– Я. А желание можешь исполнить? – практично спросила Муся, освобождая фею.
– Даже не знаю… За один и тот же подвиг, пусть и дважды совершённый… – та неодобрительно нахмурила брови.
– Простое. Пусть бабушка на меня не сердится и не жалуется родителям.
Фея кивнула и подлетела к стеклу, любуясь на своё отражение. Мусе захотелось поделиться новостями.
– Я тут гномов встретила, – начала она.
– Опять байки травили? – пожала плечами фея.