Мусорные хроники. Новый порядок

Титов Александр

Страшно не было. Я смотрел строго вперёд и видел привычные улицы ночного города. Даже не смотрел по сторонам. Не хотел знать, как далеко ушёл я от своего балкона и сколько осталось до следующего окна. Потому и оказалось для меня неожиданностью, когда почти над самым ухом прозвучал голос:

– Он здесь!

Я повернул голову. Справа, совсем рядом, из окна в меня целился мужчина в чёрной кожаной куртке. Он на полкорпуса высунулся наружу, в одной руке держал рацию, в другой пистолет.

Я потянулся за своим, но потерял равновесие. Лишь чудом успел зацепиться за карниз. Попытался подтянуться, но не получилось.

Мужчина наклонился и протянул руку.

– Держись! – закричал.

Я перехватил правой покрепче и уже собирался потянуться к нему левой, но вдруг рация зашуршала и из неё хрипло прозвучал голос:

– Не упусти его! Он должен заговорить!

И стало всё ясно. Не полиция явилась за мной, а значит жить я всё равно буду недолго. Впрочем и умирать не очень-то хотелось.

Я всё же попытался протянуть руку, ухватиться, но слишком далеко был мужик. Я попробовал рывком подтянуться, но вновь не хватило совсем немного.

Пальцы не выдерживали напряжения и всё настойчивее сползали. В какой-то момент мне не хватило лишь мгновения, чтобы перехватить карниз поудобнее, и я сорвался в свободный полёт.

Странное дело. Всегда был уверен, что в такие моменты должен вспоминать свою жизнь, детство и прочую милую ерунду, а я гадал, смог бы подтянуться, если бы не три пачки евро и не пистолет под ремнём. Может именно эти пара килограмм и стали решающими?

Боль от удара я не почувствовал. Всё погрузилось во тьму, а мысли исчезли, будто никогда не существовали вовсе. Вместе с ними исчезла и память. Ничто заполнило всё, и всё стало ничем.

– Гля, какой валяется. – прозвучал шепелявый голос и тьма отступила.

Глава 2

Мне не понадобилось даже глаз открывать, чтобы понять, где я оказался. Сладковатый запах гниения и терпкий аромат тухлятины. Помойка, что же ещё? Вот только как я сюда попал, вспомнить не мог.

Я помнил и дубовые нотки виски, и запах крупных купюр, и смрад отчаяния, похожий на затянувшуюся диарею. Я даже мог вспомнить запах падения. Он сильно походил на свежесть после пробежки. А вот когда всё это сменилось на вонь свалки – понятия не имел.

– Эй! Ты живой, аль как? – вновь прошепелявил голос.

На этот раз его обладатель ткнул меня в бок чем-то твёрдым, да с такой силой, что я съёжился.

– Я где? – только и смог выдавить из себя.

Вопрос был глуп до скрежета зубов, но в голове лишь он и крутился.

– Где, где. И курям безголовым ясно, где. Небось нажрался до беспамятству и до дому не дополз, а? – и снова незнакомец принялся тыкать меня в рёбра. – Подымайся, свинтус, чаво разлёгся?

– Да отвяжись ты! – прикрикнул я и открыл наконец глаза.

Нос не обманул. Я действительно был на помойке. В куче отбросов, давно ставшей обиталищем всякой гадины. А надо мной, закрыв собой мрачное ночное небо, навис до невозможности уродливый мужичок. Перекошенный, с огромным горбом на левой лопатке, с бородавчатым массивным носом, навалившимся на густую, косматую бороду. Из-под сальных чёрных бровей он смотрел на меня с такой злобой, будто именно я и есть причина всех его проблем. А в том, что проблем у него больше, чем чирьев на лице, сомневаться не приходилось. Иначе стал бы он на помойке ошиваться?

– Ты чаво здесь? – продолжал он вызывать боль в моей черепной коробке. – Колян прислал? Ну так я уже тыщу раз сказал, что куча моя, и хрена лысого вы её сопрёте. Моя, слышишь? Я с тобой вообще-то разговариваю!

Вновь он попытался ткнуть в меня корявым костылём, но я его перехватил.

– Я тебя слышу прекрасно. А теперь послушай ты меня. Никакого Коляна я не знаю и помойка твоя мне нафиг не сдалась. Так что иди туда, откуда пришёл, и оставь меня в покое. Всё понял?

Горбун скорчил недовольную рожу и попытался высвободить костыль. Я не отпустил и повторил вопрос:

– Я не услышал ответа. Ты всё понял?

– А ты чаво такой дерзкий? Ты вообще-то на моей куче. На моей! – вспылил горбун, двумя руками вырвал костыль и лишь чудом устоял на ногах. – Моей она была, моей и останется! И всё, что на ней лежит – моё! И ты тоже. Вот продам тебя бесам, будешь знать!

– Остановись, ты бредишь.

Я поднялся и потянул затёкшие конечности. Даже стоя ниже, я оказался выше горбуна на две головы. Тот с явным страхом в глазах глянул на меня исподлобья, но сдаваться и не подумал.

– Ты мой холоп, так что не вздумай уходить. Наклонись-ка лучше, я тебе верёвку повяжу.

– Погоди. – отмахнулся я, осматриваясь по сторонам.

Вид был тошнотворный. Ничуть не лучше запаха. Множество куч, одна другой выше, и все они превращались в горный хребет, уходящий до самого горизонта к крошечному островку мерцающего света вдалеке.

– Мы в Подмосковье что ли? – предположил я первое, что пришло в голову.

– На Свалке мы, ослеп?

– Вижу, что не на пляже. Что там за город тогда? – я указал пальцем на свет.

– Город, как город. Совершенно обычный город.

– Ты достал уже. Если продолжишь хамить, я тебе горб вправлю.

– Это ты не смей с хозяином толковать так, будто бы я хрен с горы.

– Вообще-то так оно и есть.

– Ах ты сволота неблагодарная!

Горбун замахнулся костылём и собирался меня ударить, но я его опередил. В один миг выхватил из-за пояса пистолет и нацелился ему аккурат между глаз.

– Знаешь, сколько людей пропадает без вести ежегодно? Хочешь стать одним из них?