Муссон
Шрифт:
Он говорил с матерью, словно она жива и слушает его, и стоял у ее саркофага, пока солнечный луч не описал полный круг и не исчез, погрузив склеп в полутьму. Тогда Том ощупью прошел к выходу и выбрался в сумерки.
Он стоял, глядя на темный пейзаж, — он хорошо помнил эту землю, но теперь она казалась ему чужой. За невысокими холмами виднелось далекое море. Оно словно манило к себе за мерцающими огоньками, обозначившими гавань. Тому казалось, что он отсутствовал целую жизнь, но он не радовался, его сжигало стремление
— Интересно, — прошептал он, спускаясь с холма, — буду ли я где-нибудь счастлив?
Когда он спустился, разбросанные по равнине дома казались в надвигающемся тумане темными тенями. Том резко остановился у стены, увидев под раскинувшимися ветвями возвышающегося на лужайке старого дуба, темного и массивного, призрачную фигуру. Это была женщина в белом, и Том ощутил суеверный страх: фигура казалась легкой, призрачной.
Множество легенд рассказывали о призраках, населяющих Хай-Уэлд.
Когда они с Гаем были маленькие, нянька пугала их такими рассказами.
— Никакой призрак меня не испугает, — решил Том, набрался мужества и пошел к девушке в белом. Она как будто не замечала его, пока он почти не поравнялся с ней. Тогда она испуганно подняла голову, и он увидел, что это его невестка Элис. Узнав Тома, она подобрала юбки и побежала к дому.
— Элис! — позвал он и побежал следом. Она, не оборачиваясь, побежала быстрее. Он догнал ее на гравийной подъездной дорожке перед фасадом и схватил за руку.
— Элис, это я, Том, — сказал он. — Не бойся.
— Пусти! — испуганно сказала она и посмотрела на окна дома, в которых уже загорелись веселые желтые огоньки свечей.
— Ты сама хотела со мной поговорить, — напомнил он. — О чем?
— Не здесь, Том. Он увидит нас вместе.
— Билли? — удивился Том. — Но что он может сделать?
— Ты не понимаешь. Отпусти меня.
— Я не боюсь Черного Билли! — с высокомерием юности заявил Том.
— А следовало бы, — ответила она, вырвала руку и легко взбежала по ступеням. Стоя на дороге, подбоченясь, Том смотрел ей вслед. Он уже собирался повернуть обратно, когда что-то заставило его посмотреть наверх.
Старший брат стоял в высоком окне спальни на втором этаже. Свет был у него за спиной, и он казался всего лишь стройным, элегантным силуэтом. Очень долго они стояли неподвижно, потом Том нетерпеливо махнул рукой и вслед за Элис вошел в дом.
Том был в спальне, когда услышал звук, неуместный даже в старом доме с его скрипучими половицами и продуваемой ветром крышей. Он застыл, наполовину сняв чулок, и наклонил голову, прислушиваясь. Через несколько секунд звук повторился. Так кричит кролик в силках — отчаянно, тонко, жалобно. Том подошел к окну, отодвинул засов, открыл ставни, и ворвался ночной ветер с моря. Крики стали слышнее. Том
Том высунулся из окна. Теперь он слышал, что звуки доносились с этажа под ним, где располагались главные спальни.
Неожиданно голоса смолкли, и Том уже хотел закрыть окно, но услышал звук удара. Наверняка сильного, он был слышен так отчетливо, и сердце Тома дрогнуло — женщина снова заплакала. На этот раз в рыданиях слышалась такая боль, они звучали так ясно и высоко, что Том не мог не догадаться, чей это голос.
— Свинья! — крикнул он и бросился к двери.
В одной рубашке, в спущенном чулке с болтающимися завязками он побежал по коридору к лестнице и, перепрыгивая через три ступеньки, начал спускаться.
Добежав до спальни отца, он заколебался.
Двойная дверь спальни была распахнута, полог большой кровати отдернут. Том увидел Хэла под вышитыми простынями. Хэл приподнялся, держась за столбик кровати, и позвал Тома, когда тот проходил мимо двери.
— Нет, Том. Иди сюда!
Том не обратил внимания на этот призыв и подбежал к двери спальни Уильяма дальше по коридору. Он повернул ручку, но дверь была заперта изнутри, поэтому он заколотил по ней кулаками.
— Открой, черт тебя побери, Билли! — закричал он.
За дверью долго было тихо, и Том уже собрался снова крикнуть, но дверь вдруг неслышно отворилась. В ней стоял Уильям, своим телом загораживая проход, и Том не мог заглянуть внутрь.
— Чего тебе? — спросил Уильям. — Как ты смеешь кричать у дверей моей комнаты?
Он тоже был в одной рубашке, но лицо его багрово покраснело — от гнева или от усилий, а в глазах горела ненависть.
— Убирайся, нахальный щенок!
— Я хочу поговорить с Элис.
Том упорно стоял на своем.
— Ты уже сегодня с ней говорил. Сейчас Элис занята. Ты не можешь ее увидеть.
— Я слышал плач.
— Это не здесь. Ты, должно быть, слышал крик чайки, или ветер шумит в карнизах.
— У тебя на рубашке кровь.
Том показал на маленькое алое пятнышко на белом рукаве рубашки брата. Уильям посмотрел на него и холодно улыбнулся. Потом достал из-за спины правую руку и пососал ссадину на костяшках пальцев.
— Ударился о дверь.
— Я должен увидеть Элис.
Том попытался протиснуться мимо брата, но тут послышался взволнованный голос Элис:
— Том, пожалуйста, уходи. Я сейчас не могу тебя видеть.
В ее голосе звучали слезы и боль.
— Теперь веришь? — презрительно спросил Уильям. — Элис не желает с тобой разговаривать.
Он отступил и закрыл дверь.
Том стоял в нерешительности. Он поднял руку, чтобы снова постучать, но его остановил голос отца. Хэл опять позвал его.
— Том, иди сюда. Ты мне нужен.