Муссон
Шрифт:
— Том, оглянись! — крикнул Дориан, но было поздно.
Том начал разворачиваться, чтобы защититься, но Гай с разгона налетел на него всей своей тяжестью, когда Том стоял на одной ноге. Том отлетел к поручню и ударился с такой силой, что воздух вырвался из легких. Гай прыгнул ему на спину и схватил за горло. Все мальчики регулярно упражнялись в борьбе с Большим Дэниелом, и хотя в этом виде спорта Гай был неуклюж и медлителен, он знал все захваты и броски, и теперь, когда сдавил горло брата убийственной хваткой, вовсю использовал свое преимущество.
Со всех сторон сбежались матросы, понаблюдать за схваткой, они кричали от возбуждения и подбадривали своих любимцев. И тут сквозь гул голосов послышался басистый возглас: «Бросок назад, Клиб», и Том мгновенно среагировал.
Вместо того чтобы сопротивляться тяге назад, он вложил всю мощь в обратное сальто. Гая вдруг швырнуло назад с такой силой, что ему пришлось разжать хватку и выставить обе руки вперед, предотвращая падение, иначе он сломал бы себе ребра.
Том кошкой перевернулся в воздухе и очутился на своем близнеце сверху раньше, чем тот коснулся палубы. Когда они вдвоем грянулись о доски настила, он вдавил оба локтя и колени в грудь и живот Гая.
Гай тонко, визгливо, по-девчоночьи закричал и попытался согнуться, зажимая живот, но Том сидел на нем боком, придавив спиной к палубе. Он сжал руку в кулак, собираясь ударить Гая по лицу.
— Том, нет!
Это был голос отца, и Том застыл. Выражение дикого гнева постепенно исчезло из его глаз. Он опустил кулак и встал.
Сверху вниз презрительно посмотрел на Гая.
— В следующий раз, — сказал он, — так легко не отделаешься.
Он отвернулся. Гай встал, все еще сжимая живот, и ухватился за пушку.
Зрители разошлись, разочарованные тем, что потеха кончилась так мирно.
— Том, — позвал Гай, и Том обернулся.
— Прости, — сказал Гай. — Давай пожмем друг другу руки. Будем друзьями.
Он, покорный и униженный, двинулся к брату, протягивая правую руку.
Том сразу улыбнулся и пошел назад. Он схватил протянутую руку.
— Не знаю, из-за чего мы подрались, — сказал он.
— А я знаю, — ответил Гай, и на мгновение на его лице промелькнуло выражение страшной ненависти.
Быстрый, как гадюка, он выхватил из ножен на поясе кинжал.
Шесть дюймов блестящей стали с острым, как игла, концом. Гай держал кинжал на уровне пупка Тома и сильно давил, в то же время правой рукой изо всех сил притягивая к себе Тома, пытаясь насадить его на кинжал.
— Ненавижу! — кричал он Тому, и слюна брызгала с его губ в солнечном свете. — Я убью тебя за то, что ты сделал!
Глаза Тома широко распахнулись от испуга, и он отчаянно метнулся в сторону. Конец кинжала обжег ему бок, распорол рубашку и оставил неглубокий надрез на плоти. Мгновенно хлынула кровь, промочив ткань, и потекла по
Каролина закричала высоким пронзительным голосом:
— Ты убьешь его!
Закричали и матросы, бросившиеся назад к месту схватки.
Гай понял, что удар получился слабый, и стал махать кинжалом, пытаясь разрезать Тому лицо и грудь. Но Том приплясывал, отчаянно уклоняясь от ударов, пока внезапно не прыгнул вперед и левой рукой не ударил Гая в подбородок. Голова Гая дернулась назад, и он выпустил правую руку Тома.
Гай отшатнулся к поручню, из угла его рта — он прикусил язык — шла кровь. Он по-прежнему держал перед собой кинжал, целясь в лицо Тому, и кричал:
— Я убью тебя! — Его зубы были окрашены кровью. — Я убью тебя, грязная свинья!
Том одной рукой потер поврежденное горло, а другой вытащил из ножен собственный кинжал.
— Отличная речь, брат, — угрюмо сказал он. — Теперь посмотрим, сможешь ли ты сделать то, чем хвалился.
Он пошел на Гая, выставив правую ногу вперед, передвигаясь на кончиках пальцев, кинжал в его руке раскачивался, как голова кобры, глаза не отрывались от лица брата. Гай отступал.
Хэл быстро сделал шаг вперед и открыл рот, чтобы приказать им остановиться, но не успел произнести ни звука: Аболи взял его за локоть.
— Нет, Гандвейн! — Голос его звучал негромко, но настойчиво, и за криками женщин и воем матросов его слышал только Хэл. — Никогда не разнимай дерущихся псов. Этим только дашь одному преимущество.
— Во имя Господа, Аболи, они мои сыновья!
— Они больше не дети. Они мужчины. Обращайся с ними как с мужчинами.
Том прыгнул вперед, опустив кинжал, и сделал ложный выпад, целясь Гаю в живот. Гай отступил, едва не споткнувшись. Том обогнул его справа, и Гай попятился в сторону носа. Матросы расступались, давая им место, и Хэл понял, что делает Том: он, как собака овцу, гнал Гая на нос корабля.
Его лицо отражало холодное напряжение, но оставалось бесстрастным; сверкающими глазами смотрел он в лицо брату.
Хэл дрался со многими противниками и знал, что такой холодный угрожающий взгляд бывает только у самых опасных фехтовальщиков, когда они приняли решение убить. Он знал, что Том больше не видит перед собой брата: он видит врага, которого нужно уничтожить. Том стал убийцей, и Хэл испугался так, как редко боялся за себя. Не в его власти было остановить схватку. Он не мог позвать Тома — это все равно что звать нападающего леопарда.
У Тома из пореза на боку по-прежнему шла кровь.
Края распоротой рубашки завернулись, показалась белая кожа и на ней рана, этакий улыбающийся рот, из которого сочилась красная жидкость. Она текла на палубу, и в башмаках Тома хлюпало при каждом шаге. Но Том не чувствовал раны: он видел только того, кто ее нанес.
Гай отступил к самому борту. Левой рукой он ухватился за поручень у себя за спиной. Он понял, что загнан в тупик, и выражение дикого гнева в его глазах уступило место страху. Он быстро осмотрелся в поисках спасения.