Муссон

Смит Уилбур

Пока спасенный рассказывал, доктор Рейнольдс выпустил второму пациенту две пинты крови и только послал помощника вылить кровь за борт, как огорченно воскликнул:

— Черт побери, бедняга умер! Я так надеялся его спасти. — И он занялся Таффи Эвансом. — Думаю, этого мы вытащим.

— Когда совсем поправишься, для тебя найдется место на корабле, с полной оплатой и долей призовых денег. — Хэл пригнулся под низкой палубой. — Запишешься в наш экипаж?

Таффи со слабой улыбкой коснулся лба.

— С радостью, капитан. Я обязан вам жизнью.

— Добро пожаловать на борт, моряк.

Хэл поднялся на

палубу и легко прошел по кораблю, качающемуся на волнах. Этих потерпевших крушение они нашли, конечно, случайно. Такая же случайность и шторм, который постепенно стихает.

Но это предлог для того, что он задумал.

Тщательно обмозговав все подробности своего плана, он собрал в своей каюте офицеров. Они расселись вокруг стола, на котором лежали карты.

— Как вы все знаете, уже двести лет вся торговля на Берегу Лихорадок сосредоточена здесь, — он показал на небольшой архипелаг, отмеченный на карте. — Занзибар. Разумно начать поиски Джангири именно отсюда.

Все собравшиеся уже плавали в этих морях и знали, что три небольших острова группы Занзибар расположены идеально для плаваний в Индию, Красное море и Персидский залив и всего несколькими лигами отделены от африканского побережья. Острова лежат в полосе муссонов, которые к концу сезона меняют направление. Юго-восточный муссон несет корабли из Индии к Африке, а когда сезон меняется, северо-западный муссон обеспечивает обратное плавание. Вдобавок на главном острове Занзибарской группы, Унгула, есть прекрасная безопасная гавань, и даже в самый гибельный сезон дождей эта местность относительно свободна от страшных малярийных комаров, которые превращают африканское побережье в смертельную западню. С самого возвышения ислама это место оставалась пакгаузом на пути к Африке и Индийскому океану и рынком, где продавались африканские товары: рабы, золото, слоновая кость, каучук и драгоценные благовония.

Почтительно заговорил Уил Уилсон:

— У них в плену я часто слышал, как пираты говорили о Занзибаре. Похоже, они частенько продают здесь добычу, пленных на рынках рабов и пополняют запасы снаряжения и продовольствия.

— Вам не показалось, что Джангири обосновался в Занзибаре? — спросил Хэл.

— Нет, капитан. Мне кажется, поступив так, он попал бы под власть оманского султана. Я считаю, что у Джангири есть другое тайное логово, а Занзибар он использует для торговли.

— Я с самого начала наших поисков собирался посетить Занзибар. Однако не знал, как объяснить присутствие английского корабля так далеко от обычных торговых маршрутов между Индией и Доброй Надеждой.

Хэл осмотрел круг внимательных лиц и заметил, как кивнули Большой Дэниел и Нед Тайлер.

— Действительно, если бы мы приплыли в Занзибар, через неделю все побережье знало бы, что прибыла эскадра охотников на пиратов, и Джангири скрылся бы. Мы ни за что не заставим его вступить в бой, если не найдем надежную, невинную причину своего появления в тех водах. Эту причину дал нам шторм, — продолжал Хэл. — А потерпевшие крушение, которых мы подобрали, подсказали и повод.

Все с любопытством посмотрели на него.

— И что же вы расскажете консулу в Занзибаре? — спросил Нед Тайлер.

— Скажу, что мы — часть злосчастного конвоя из Бомбея, в который входил и злополучный «Нил». Что у нас ценный груз. Придумаю такие подробности

о наших сокровищах, что у Джангири, как только он услышит это, слюнки потекут.

Все весело рассмеялись, представив себе эту картину.

— Мы угодили в самый центр сильной бури и пострадали, как «Нил». — Хэл через стол взглянул на Неда Тайлера. — Мы уже скрыли основную часть вооружения, но сейчас я хочу, чтобы вы убрали часть реев и парусов; наша оснастка и состояние корпуса должны убедить берегового наблюдателя, что мы не врем. Справитесь, мистер Тайлер?

— Да, капитан, — энергично ответил Нед.

— Эти повреждения станут причиной нашей остановки в Занзибаре, пусть все шпионы и дау на побережье разнесут новость о нашем прибытии, — развивал Хэл свою мысль. — И ко времени нашего отплытия все корсары и грабители отсюда до самой Джидды потянутся к нам, как осы на мед.

Несмотря на бурное море, работа по преображению «Серафима» началась немедленно. Неда вдохновило задание капитана, и его плотники взялись покрывать корпус пятнами разного цвета. Нед приказал поднять из трюма старый, с плавания по Атлантике, набор парусов и нарочно запачкать и изорвать их. И убрал некоторые из реев, включая самые верхние, отсутствие которых существенно не отразится на мореходных качествах корабля.

Как только покажется земля, эти реи и паруса уберут. Зайдя в гавань Занзибара, «Серафим» будет представлять поистине печальное зрелище.

Три дня спустя небо начало расчищаться, и хотя море оставалось бурным, корабль снова освещало тропическое солнце. Это благотворно сказалось на экипаже — Хэл довольно наблюдал, как матросы с новой энергией взялись за работу. В полдень он впервые за несколько недель плавания смог провести наблюдение за положением солнца. И обнаружил, что корабль находится на двенадцатом градусе южной широты, на двести пятьдесят миль севернее, чем говорили математические расчеты.

— Согласно расчетам мы увидим на горизонте Мадагаскар через неделю, — заметил он, отмечая положение корабля в журнале, и приказал изменить курс на западный, к острову и африканскому побережью.

Как всегда, о близости суши предупредили птицы. Таких птиц Том и Дориан раньше не видели. Здесь были изящные крачки с оперением белым, как иней декабрьским утром в Хай-Уэлде, и длиннохвостые фаэтоны, парящие над косяками мелкой рыбешки, от бесчисленного множества которой темнела вода. Ближе к острову стали попадаться фрегаты, черные, как грех, с алым горлом; они парили на широких крыльях в воздушных потоках муссона. Эти фрегаты караулили стаи крачек, возвращающихся с рыбной ловли. Том и Дориан наблюдали, как фрегаты, расправив крылья, похожие на лезвие складного ножа, пикировали на своих жертв, заставляли птиц отрыгнуть добычу и на лету подхватывали ее.

Море изменило цвет на желтоватый.

Когда братья спросили почему, Аболи объяснил:

— Дожди привели к разливу рек на материке, и реки несут свои грязные воды в море. Сейчас мы очень близко к суше.

На следующее утро, когда на востоке за их кормой неслышно взорвался рассвет и окрасил горизонт в тона огненных опалов и лепестков розы, они увидели с мачты прямо по курсу корабля волнистую голубую линию на горизонте.

— Земля! — прозвучали по всему кораблю радостные крики.