Муссон
Шрифт:
Он понял, что должен приобрести эти бивни по любой цене. Грей заметил блеск его глаз и заломил непомерно высокую цену. Хэл заплатил за бивни больше, чем стоила бы дюжина рабынь.
Позже, когда бивни перенесли на «Серафим» и они лежали на палубе, отливая янтарем в свете солнца, Хэл понял, что заключил очень выгодную сделку. В старости, в середине английской зимы, когда последний холод проберется в его кости, ему достаточно будет протянуть руку и коснуться Африки — и он снова перенесется туда, где был молод, к чудесам и огням этой земли.
Он стоял, почти благоговейно глядя на
Подошли сыновья и остановились по обе стороны от него. Даже Дориан молчал, чувствуя благоговейный страх. Одно и то же чувство объединило их. Когда Том наконец заговорил, его голос звучал едва слышно.
— Какие они огромные, — прошептал он. — Вот бы когда-нибудь поохотиться на такого зверя.
Хэл делал вид, что ремонт «Серафима» затянулся. Он хотел, чтобы новость о его прибытии на Занзибар успела разойтись по островам и по всему Берегу Лихорадок и достигла ушей Джангири, где бы тот ни обретался. Затем пирату потребуется время, чтобы собрать силы и устроить засаду в проливе. Хэл был уверен, что даже Джангири не решится напасть на «Серафим» в гавани. Ведь в конце концов Хэл — гость султана и находится под его защитой.
Хэл неплохо знал учение пророка и понимал, что значит в мире ислама долг хозяина, какая это честь. Султан никому из своих подданных не позволит отнестись к этому долгу с пренебрежением. Но едва «Серафим» выйдет в море, он снова станет мишенью для грабежа, и султан без малейших угрызений совести примет свою долю добычи.
Другим обстоятельством, которое учитывал Хэл, была скорость продвижения «Йомена из Йорка» под командованием Эдварда Андерсона и предполагаемая дата встречи с этим кораблем. Хэл был готов встретиться в открытом море с Джангири один на один. Но он был уверен, что, когда удастся обнаружить логово пирата, оно окажется сильно укрепленным, с большим гарнизоном — понадобятся все люди и корабли, какие удастся раздобыть, чтобы взять разбойничье гнездо штурмом.
Если Эдвард Андерсон оставил мыс Доброй Надежды через неделю после «Серафима», он, вероятно, не попал в сильную бурю и попутный ветер ускорит его плавание к Бомбею. А смена времен года не за горами.
Скоро муссон повернет и поможет Андерсону вернуться к побережью Африки. Тем не менее пройдет много недель, прежде чем можно будет надеяться на встречу с ним. Поистине спешить некуда.
Экипаж принялся неторопливо поднимать реи и закреплять на них паруса, а плотники осматривали, ремонтировали и заново красили корпус.
Через неделю после визита к британскому консулу Хэл отправил Аболи за покупками на саук. В тот же вечер он вызвал к себе в каюту Тома и Дориана. Стоило шлюпке по тому или иному делу отправиться на берег, как оба одолевали отца просьбами разрешения сойти на сушу. Накопившаяся и нерастраченная энергия в последнее время толкала их на опасные проказы, и было бы неплохо убрать мальчишек с корабля, чтобы повыдохлись и не бедокурили.
— Мы с Аболи отправляемся на берег, послушать, о чем говорят на улицах и в тавернах, — сказал Хэл. — Мне понадобится пара рабов-мальчиков для сопровождения.
Он говорил по-арабски и улыбнулся, когда Том, уловив настроение, ответил на
— Почтенный отец, ты окажешь мне большую честь, позволив сопровождать тебя.
Хэл исправил ошибки, но порадовался его успехам в языке. Конечно, Том еще не сойдет за араба, но его смогут понять в любом обществе. Хэл взглянул на Дориана.
— Что скажет мой младший сын?
Дориан низко поклонился.
— Возлюбленный отец, в ответ на такую милость моя любовь хлынет, подобно сладкой воде из пустынного источника.
— Да я породил настоящего поэта, — рассмеялся Хэл. Дориан говорил по-арабски намного лучше старшего брата. У него был внушительный словарь, и он подбирал именно те слова, которые в таком случае использовал бы настоящий араб.
— Аболи купил вам одежду. Будьте готовы сразу после ужина.
Хэл надел длинное, до щикотолок, одеяние и сандалии — все купленное Аболи. Его талию перетянул широкий пояс с золотой вышивкой и кривым кинжалом в ножнах. Рукоять кинжала — из рога носорога, полированная — напоминала непрозрачный желтый агат. Жилет расшит золотыми и серебряными нитями, тюрбан черный. Благодаря густым черным усам, орлиному носу и загорелой коже цвета намасленного тика Хэл походил на процветающего капитана дау, работорговца или даже пирата с Красного моря. Из предосторожности он сунул за пояс, под жилет, два заряженных пистолета.
Кожа братьев тоже так сильно потемнела от загара, что им не понадобилась дополнительная краска, а их волосы скрывали накидки. Поразительно зеленые глаза Дориана выделялись на фоне медно-золотой кожи, но у многих племен патанов на севере Индии такая же кожа и светлые глаза.
Когда стемнело, они спустились в шлюпку, и Хэл решил не приставать к каменному причалу, а направился мимо мола к тихому песчаному берегу в миле от города. Шлюпку он оставил под командованием Большого Дэниела, и протоптанной тропой они направились в город.
Сам город не окружен стенами, его узкие улицы не освещены — лишь иногда свет лампы пробивается из окна верхнего этажа, — и войти незамеченными ничего не стоило.
Добравшись до главного саука, они обнаружили, что большинство палаток и лавчонок еще торгуют. Хэл выбрал лавку торговца коврами, которую приметил во время визита к консулу Грею. Здесь попадались великолепные по текстуре и рисунку ковры. Хозяин, которого звали Салим Бен-Толф, вежливо поздоровался с Хэлом, усадил на прекрасный шелковый ковер и предложил густой сладкий кофе, приправленный корицей.
Следуя наставлениям Хэла, Аболи и два мальчика-раба сели в тени в глубине лавки и весь вечер сохраняли почтительное молчание.
— Как дела, эфенди? — задал ритуальный вопрос Бен-Толф.
— Хорошо, — ответил Хэл. Такой ответ полагалось бы дать, даже если бы его ограбили, или все его жены были обесчещены, или старший сын умер от укуса змеи. — А как твои дела?
— Тоже хорошо.
Они беседовали и пили кофе, а тем временем несколько членов семьи Бен-Толфа и его друзья, привлеченные вестью о появлении незнакомца, присоединились к их кругу. Неторопливо и с должным вниманием к правилам учтивости задавались вопросы и обсуждались дела.