Мусульманские легионы во Второй мировой войне
Шрифт:
Кроме того, при их содействии германское правительство стремилось в странах арабского Востока установить тесные контакты с лидерами местных правительств и главами мусульманского духовенства, используя в своих целях антибританские настроения последних. В частности, аль-Гайлани и великий муфтий готовили в Германии почву для создания «иракско-арабской армии», которая должна была действовать под руководством ОКБ и командованием германских офицеров. Для этого от имени Гитлера им было передано, что в соответствии с директивой ОКБ № 30 они могут считать Арабский легион, который предполагалось создать при штабе «Ф», ядром этой будущей армии. Со временем в нее планировалось включить три иракские,
28 ноября 1941 г. в Берлине состоялась встреча между Гитлером и аль-Хусейни. Стремясь добиться согласия на провозглашение Германией декларации, которая бы гарантировала независимость арабским странам, муфтий предложил сформировать Арабский легион и включить его в состав вермахта для совместной борьбы против Англии. В декларации Гитлер отказал, а вот к созданию легиона отнесся с интересом, так как это соответствовало задачам, поставленным в директиве № 30.
В начале декабря 1941 г. аль-Гайлани встретился с главой МИДа И. фон Риббентропом. Он так же, как и муфтий, выпрашивал декларацию, а для себя лично признание премьер-министром Ирака. Ему было отказано. Однако 22 декабря Риббентроп все же подписал и вручил ему письмо, в котором заверял о готовности как можно скорее «обсудить условия будущего сотрудничества между Ираком и Германией».
4 января 1942 г. генерал Фельми посетил муфтия и аль-Гайлани. Последний выразил желание заключить соглашение о «германо-иракском военном сотрудничестве». После переговоров был составлен проект этого соглашения. Аль-Гайлани и муфтий рассчитывали, что при вступлении вермахта в «арабское пространство» почти вся иракская армия (3 дивизии) присоединится к нему. Еще одну-две дивизии можно будет сформировать из арабских добровольцев в Сирии. Они надеялись и на племена зоны Персидского залива, среди которых, по их мнению, можно было завербовать 10 тыс. человек, «готовых сотрудничать с германскими войсками». Надежные кадры дивизий и соответственно кадры младших командиров для них должны были «создаваться целенаправленно уже теперь, путем формирования Арабского легиона».
Аль-Гайлани и муфтий обязывались поставлять для легиона людские ресурсы. Все остальные задачи брал на себя Особый штаб «Ф».
Однако в этих проектах ни слова не говорилось о руководящей роли кого-либо из арабских лидеров, что особенно беспокоило аль-Хусейни. Кроме того, именно в этот период (апрель — июнь 1942 г.) взаимная неприязнь между ним и аль-Гайлани, возникшая еще во время их совместного пребывания в Багдаде, переросла в открыто враждебные взаимоотношения. Эта вражда между двумя арабскими лидерами отражалась и на положении созданного к этому времени при Особом штабе «Ф» «германо-арабского учебного подразделения». Аль-Гайлани, например, не соглашался сотрудничать с этим подразделением без подписания военного соглашения с Германией.
Серьезные преграды создавала и позиция, которую занял летом 1942 г. муфтий. Имея в виду его неуступчивость, Гитлер как-то сказал: «…наш союзник в этом регионе (на Ближнем Востоке. — О.Р.) — великий муфтий — при всем при том, что он ярый защитник своей нации, в политике всегда исходит из реальных интересов арабов, а не руководствуется какими-то нелепыми фантазиями». [8]
В результате, не получив от Германии реальной поддержки в своем стремлении к единоличному лидерству в арабском мире, муфтий прекратил для нее вербовку арабов и занялся в основном вопросами пропаганды идей исламского фундаментализма.
8
8 Пикер Г. Застольные разговоры Гитлера. Смоленск, 1993. С. 397–398.
Таким образом складывалась ситуация вокруг планов по созданию арабских добровольческих формирований.
Политическая ситуация вокруг создания индийских добровольческих формирований в германских вооруженных силах складывалась похожим образом, так как и здесь немецкое военно-политическое руководство попыталось использовать освободительное движение народов Индии против Англии и привлечь к сотрудничеству некоторых его лидеров.
Одним из таких прогермански настроенных лидеров и, пожалуй, единственным такого масштаба, как аль-Гай-лани или аль-Хусейни, был бывший президент Индийского национального конгресса, адвокат из Калькутты Субхас Чандра Бос, известный деятель индийского национально-освободительного движения, вклад которого в это движение весьма своеобразен и противоречив.
Исходя из прямолинейного принципа «враг Англии — друг Индии», он полагал, что Вторая мировая война создала уникальную возможность для Индии добиться свободы. Поэтому 17 января 1941 г. Бос бежал из-под надзора британских властей и при помощи абвера достиг советско-афганской границы. А уже в начале апреля 1941 г. он через Москву прибыл в Берлин. Здесь почти сразу же в его распоряжение была предоставлена радиостанция в Науэне, откуда он начал радиопередачи для немецкого населения, в которых знакомил его с идеями индийского национально-освободительного движения. Позывными этой радиостанции стали слова «Свободная Индия» («Azad Hind»).
19 мая 1941 г. МИД Германии подготовил проект декларации по Индии. Этот проект, писал советский исследователь Х.М. Ибрагимбейли, «являлся результатом лихорадочной деятельности Боса и того усердия, которое в Берлине проявили немцы в оказании помощи оружием и инструкциями перевороту в Ираке под руководством аль-Гайлани». [9]
Следует сказать, что как в отношении Ближнего Востока, так и Индии Гитлер неохотно предпринимал подобные шаги. Он считал, что не следует лишний раз распылять силы пред решающим моментом — началом операции «Барбаросса».
9
9 Ибрагимбейли Х.М. Крах «Эдельвейса» и Ближний Восток. М., 1977. С. 68–69.
Тем не менее не без поддержки Гитлера Бос стал называть себя «лидером индийского правительства в изгнании» и «президентом Индийского национального конгресса». Однако в его планы входила более активная деятельность, чем просто пропаганда, — участие в боевых действиях против Англии на стороне Германии. Для этого он предлагал немцам сформировать Индийский легион, который со временем должен был стать ядром Индийской национальной армии.
В декабре 1941 — январе 1942 г. в Германии началось создание подобного формирования из военнопленных-индийцев, захваченных во время боев в Северной Африке.
Вскоре неудачи Германии под Сталинградом и в Северной Африке сделали невозможным ее проникновение в Индию. Однако в Бирме армия союзницы Германии — Японии стояла практически у самых границ Индии, собираясь их перейти. Поэтому, рассчитывая получить в лице Боса надежного союзника, японское правительство через своего посла в Германии генерала Ошиму признало его лидером индийского национально-освободительного движения и предложило сформировать под покровительством Японии своего рода «правительство в изгнании» и его «вооруженные силы». Бос согласился и 9 февраля 1943 г. отбыл на подводной лодке в Японию, куда и прибыл летом 1943 г.