Мутанты. Время собирать камни.
Шрифт:
— Учту. А почему ты говоришь, что бригада убойная?
— Потому, что в шахте, именно в этой бригаде самая большая смертность, хотя и самые высокие процентовки и заработки. Бригада работает на самом низком горизонте, глубоко под землёй и добывает там самую богатую руду.
— Значит, так распорядилась судьба, чтобы пахать мне в этой бригаде, — пожал плечами Руфат.
— Да не судьба, а «хозяин» так распорядился, чтобы избавиться от тебя, — вздохнул Граф. — Он всегда свои проблемы решает чужими руками.
— Ты хочешь сказать, что я его проблема?
— Конечно. ДПНК не зря торчал в кабинете, наверняка видел,
— Глупости всё это, — махнул рукой Руфат.
— Нет, не глупости, — нахмурился Граф. — Ещё никто, с кем шлюхалась Екатерина Александровна, не дожил до своего освобождения. Некоторых в шахте породой завалило, один в дробилку попал — размолотило его в кашу. Все парни были красавцами и тоже с большими болтами, так что ты будь осторожен.
— В чём быть осторожным?
— Не вздумай заводить шашни с Императрицей. Если вступишь с ней в половую связь, станешь злейшим врагом «хозяина», и он сделает всё возможное, чтобы «сактировать» тебя. Под землёй сделать это проще простого — обвалы породы случаются там довольно часто. А если не станешь любовником Императрицы — станешь её злейшим врагом — такого она никому не прощает и тоже поможет тебе отправиться на тот свет. Возможностей у неё для этого предостаточно — вся медицина в её руках. Ситуация у тебя очень сложная — оприходуешь её один раз, и этого будет достаточно — Екатерина Великая тут же потеряет к тебе интерес и постарается побыстрее избавиться от тебя. Таким образом, она уже избавилась от многих пацанов, с которыми переспала. Но, пока ты с ней не переспишь — будешь жить. Конечно, устоять перед её прелестями тебе будет очень трудно, женщина она эффектная, так что, сначала хорошо подумай, а уж потом принимай решение. А принимать его тебе придётся, как я тебе уже сказал, Императрица положила на тебя глаз, вернее она положила глаз на твой большой член. Другому ничего советовать бы не стал, у каждого своя башка на плечах — пусть думает, а тебе хочу помочь, ты мне сразу понравился, человечность в тебе сохранилась, а это дорогого стоит так что, прислушайся к моему совету.
— Благодарю за совет.
— «Хозяин» только на зэков орать может, а сам, обыкновенный подкаблучник. Он, простых зэков, за людей не считает, смотрит на всех, как на своих крепостных. Сейчас, правда, немного поумнел, а раньше работать заставлял по двенадцать часов, и это в шахте. Какой нормальный человек, может выдержать такие физические нагрузки? Вот и направляют в шахту самых здоровых и физически крепких мужиков, с большими сроками и держат их там, пока те не выработаются и не подхватят силикоз, или, вообще, деревянным бушлатом не накроются.
— Так это же не законно!
— А для него существует только один закон — выполнение плана. И, ради него, Барин готов на всё, даже на человеческие жертвы.
— Неужели народ не возмущается?
— Пытались, — вздохнул Граф. — Три года назад мужики не выдержали и такой кипеш подняли, что дело чуть до кровопролития не дошло, и если бы не смотрящий зоны… В общем, остановил Ермак бунт. Теперь зону чёрная масть держит, у которой с хозяином договор.
— Не может быть такого, чтобы чёрная масть была с администрацией заодно, — с сомнением покачал головой Руфат. — Это же для блатных и воров западло.
— Я не сказал, что блатные и воры с администрацией сотрудничают, — усмехнулся Граф. — Я говорю о том, что «хозяин» и «смотрящий» заключили взаимовыгодный договор, по которому чёрная масть обязуется держать зону в узде, а хозяин создаёт им льготные условия, да такие, что тебе и не снилось.
— Так сейчас эта зона чёрная?
— Она не чёрная, но и не красная, хозяин не настолько глуп, чтобы отдать власть на зоне одной масти, хотя изначально зона была красной. Начальство думало, что мужики за условно-досрочное освобождение будут молча пахать как проклятые. Так оно вначале и было, но потом, когда участились смертельные случаи на шахте, а по УДО на волю ушло мизерное количество работяг, мужики начали роптать, а потом и бузить. Актив зоны с обязанностями пастухов не стал справляться. Хозяин понял, что возможен бунт и стал в срочном порядке завозить на зону блатных, чтобы столкнуть их лбами с мужиками. В общем, тут такое началось…
— Вот ты говоришь, что сюда этапируют здоровых и физически сильных.
— А ты, что сам не видишь? Кого Императрица на медосмотре забракует, того сразу сплавляют в другие зоны. Слабым здесь делать нечего.
— А как же ты попал на эту зону?
— Думаешь, я всегда был таким дистрофиком? — грустно усмехнулся Граф. — Пять лет тому назад я был здоровым и сильным. Весил девяносто три килограмма и румянец на щеках играл.
В следственном изоляторе меня «прессовали» по-чёрному, я в «несознанку» шёл и моей хатой, почти всё время, был сырой трюм. Видимо, там я и подхватил туберкулёз, а уже на зоне получил осложнение и, как следствие — рак лёгких. Болезнь из меня вытянула все соки, выгляжу совсем стариком, а ведь мне только в следующем году, если доживу, исполнится шестьдесят лет.
— А свалить отсюда можно? — наклонившись почти к самому уху Графа, шёпотом спросил Руфат и замер в томительном ожидании ответа.
— Мечтаешь о свободе? — оживился тот и пристально посмотрел на Руфата.
— Сплю и вижу.
— А что так?
— Долги остались, — сказал Руфат, и взгляд его стал злым и колючим. — Хотелось бы, кое с кого, их скорее получить.
— Свалить можно, — после секундной паузы так же шёпотом сказал Граф. — Но, только на тот свет.
— Неужели никто не пытался?
— Пытались, да дохлый номер, тут везде видеокамеры слежения понатыканы, так что о побеге даже и не думай.
— Ничего, поживём — увидим. А вдруг счастье улыбнётся.
— Дай-то Бог.
— Веришь в Бога? — искренне удивился Руфат.
— Каждый человек во что-то должен верить. Иначе жить тяжело.
— Пожалуй, ты прав, — согласился с доводами старика Руфат…
— Все свободны, — сказал полковник после того, как последний из новоприбывших в колонию был распределён по бригадам. — А Вас, Екатерина Александровна, я попрошу остаться.
— Коля, ты прямо как Мюллер из кинофильма «Семнадцать мгновений весны», — засмеялась женщина, оставшаяся в кабинете наедине с полковником. — Есть претензии по службе?
— Есть! — закричал, вновь наливаясь яростью, полковник и со всей силы хлопнул пухлой ладонью по столу. — Когда прекратишь строить глазки кобелям?!
— Ты о чём это? — с издёвкой в голосе спросила женщина, удивлённо пожимая плечами.
— Не строй из себя дурочку! — продолжал кричать полковник, бледнея от ярости. — Думаешь, я не заметил, как ты смотрела на этого чурку?!